.
Уже в скором времени лидер Белого движения мог с удовлетворением констатировать, что «Крымский полуостров входит в сферу действий Добровольческой армии по соглашению с местным краевым правительством и занят частями Добровольческой армии, также начинается производство мобилизации.». Предполагалось, что посланные Деникиным части являются лишь кадрами, которые будут пополняться мобилизацией офицеров и солдат на территорию Крыма. Это также возлагалось на генерала де Боде.
А.И. Деникин заявил о своих претензиях на Черноморский флот, оставшийся к концу 1918 г. фактически бесхозным. Это присоединение было, по словам А.И. Деникина, «номинальное, так как был командный состав, но не было в его распоряжении боевых судов», находившихся в фактическом плену у союзников: вошедшие в Севастополь союзники подняли на русских судах свои флаги и заняли их своими командами[245].
13 ноября А.И. Деникин отдал приказ о назначении на должность командующего Черноморским флотом адмирала В.А. Канина, в годы войны некоторое время командовавшего Балтийским флотом. В.А. Канин вначале колебался, прекрасно зная тяжелейшее положение уцелевших после новороссийской катастрофы остатков Черноморского флота, но затем согласился на вступление в должность, сразу же начав активно бомбардировать вновь образованное правительство С.С. Крыма просьбами о срочной денежной помощи бедствующему флоту[246].
Осуществляя процесс своего становления, правительство С.С. Крыма одновременно направило просьбы в столицы стран Антанты с просьбой оказать содействие в укреплении своей власти.
Скорее всего, обошлось бы и без подобных обращений. У Антанты вызревали своя стратегия и планы активизации действий на территории бывшего союзника – России. Еще в декабре 1917 г. Великобритания и Франция разделили сферы своего влияния в регионах некогда самой огромной страны мира. Украина с Крымом попадали главным образом в зону интересов Франции. Однако с начала 1918 г. помехой и преградой реальным акциям явились брестские договоры, оккупация Украины и Крыма войсками вражеских Германии и Австро-Венгрии. Естественно, ситуация коренным образом изменилась осенью 1918 г.
Попутно следует подчеркнуть следующее. Для уяснения сущности тенденций, характера и своеобразия процессов, принимаемых решений, конкретных шагов в рассматриваемой плоскости не достаточно с хронологической точностью фиксировать калейдоскопичность смены власти, принимая эти моменты за точки отсчета, когда начинали формироваться подходы, курсы, предложения во взаимоотношениях Украины и Крыма. В данный период многое зависело и даже предопределялось не свободной волей и желаниями обоих субъектов, а тем, что они были вовлечены сопряженными или же «параллельными» внешними силами, военными факторами в такой водоворот событий, что вырваться из их русла было невозможно. Более того, в ходе реализации привходящих планов и усилий по их претворению в жизнь именно их инициаторы и организаторы навязывали свою систему жизнедеятельности и отношений по линии Украина – Крым и не оставляли последним других вариантов, как двигаться в их фарватере. И это обстоятельство жестко детерминировалось уже на стадии развития борьбы за военное доминирование в регионах.
