. С другой стороны официальный Берлин оказал давление на Симферополь, потребовав телеграммой 10 сентября согласиться на переговоры с Киевом и пообещав свое посредничество
[222].
Параллельно министр финансов Крыма октябрист граф В.С. Татищев в Берлине встретился с П.П. Скоропадским, совершавшим официальный визит к Вильгельму II, и пообещал повлиять на Симферополь и добиться отправки делегации для переговоров в Киев[223].
В свете этих событий гетманское правительство 18 сентября 1918 г. приняло решение о временной приостановке «таможенной войны»[224].
В присущей ему манере пытается интерпретировать тогдашние события В.Е. Возгрин. Отталкиваясь от того, что стержнем отношений между Украиной и Крымом должно было являться удовлетворение татарского интереса, он переходит к новым измышлениям. «Правительству было не до крымских татар, – сокрушается автор, – оно боролось в ту пору с планами Киева присоединить Крым к Украине. Впрочем, план >этот лишь внешне принадлежал украинским националистам (здесь и дальше подчеркнуто мною. – В.С.). >Идея его была >немецкой, судя по тому, что навязывали его крымскому правительству >именно оккупанты. На юге России им было бы легче опираться на >единое государственное образование (? – В.С.), возглавляемое Радой (? – В.С.), в ту пору вроде бы целиком им послушной.
Среди крымской общественности, осенью 1918 г. открыто противодействующей идее новой, >украинской аннексии Крыма, наиболее активно выступали Татарская партия и члены курултая, считавшие, что после распада империи у Крыма >единственный способ сохранить интересы населения (? – В.С.) – это “сделать такой же политический шаг, какой сделали Финляндия и Украина”, то есть добиться свободного, независимого пути развития (Крым, 1918. № 1). Ту же >платформу было вынуждено занять и >правительство. Но германское командование и на этот раз показало, кто в Крыму хозяин, заявив, что никогда не признает >самостоятельное крымское государство со всеми вытекающими из этого последствиями.»[225].
Заниматься разоблачением звеньев в цепи ошибочных, надуманных утверждений – дело бессмысленное. В абсурдности подобных схоластичных построений достаточно просто убедиться, сравнив их с приведенными выше реальными фактами и документами. Не стоит при этом удивляться и приемам очевидной эквилибристики при оперировании терминологией.
В равной мере нельзя полностью согласиться и с точкой зрения, согласно которой «известно было, что
