– проверить уплаты членских взносов;
– проверить, содержится ли в порядке партбилет.
А проверка учетных карточек обязывала:
– сверить данные партбилета с указанными в учетной карточке (ФИО, год рождения, номер документа, партстаж);
– сверить данные об организации, выдавшей документы, в случае расхождения – установить причину;
– проверить правильность указанного социального положения, образования;
– установить факты пребывания в ВКП(б) или других партиях, причин выбытия;
– проверить данные о переходе с одной работы на другую, отметки о снятии и взятии на учет (этому пункту постановления предлагалось уделить особое внимание);
– уточнить на основании документов парторганов (районных, областных и центральных), а также личного опроса члена партии информацию об имеющихся партвзысканиях.
Все эти мероприятия должны были уложиться в сравнительно короткий промежуток времени: с 5 июня по 1 августа 1935 г. [344]
Недостатки партучета выявились практически сразу после начала кампании. Хрущев на активе московской парторганизации заявлял: «У нас наблюдается самое бесцеремонное, бесшабашное отношение отдельных членов партии к партийным документам. По отношению к таким членам партии мы должны применять самые суровые меры партвзысканий. Где уже тут говорить о бдительности, если член партии не научился беречь свой партийный билет!»[345]. Уже 16 июня руководитель ОРПО сообщил бюро МК, что проверено 25 % общего количества членов партии. Вместе с тем партийным руководителям было указано тщательнее проверять партдокументы, «не гонясь за количеством проверяемых, выявляя малейшие сомнения в подлинности партдокументов с тем, чтобы не оставить в рядах партии людей, обманным образом проникших в ряды партии» [346].
Сама проверка не подразумевала обязательного присутствия проверяемого члена партии, особенно, если он занимал руководящую должность. Например, кандидат в бюро Тульского горкома представитель от профсоюза Николай Иванович Лебедев вспоминал о проверке своего партийного билета специальной комиссией следующее: «Я сдал партийный билет и стал ожидать результат. Наконец меня пригласили к [председателю комиссии М.Ф.] Безухову, он вручил мне обратно билет со штампом и сказал: “У нас нет ничего порочащего вас, Николай Иванович”»[347]. Других членов партии отвлекали от работы. Например, по данным зарубежного историка В. Голдман, в столичном Фрунзенском районе партийцы вынуждены были стоять в очередях, чтобы пройти проверку документов
