— Побачь, — пожаловался художник, входя. — Отопление дали, но до нас не доходит. — Так же, как Накуртка, он разговаривал на двух языках.
Накуртка у печки впивал спиной тепло. Труба была выведена в форточку, но холодный ветер забивал дым обратно.
— Так скажет «завтра приду» и — на десять лет, — пожаловался художник Вере.
— Я с собакой, — объяснил Накуртка. — Не могу уйти.
Художник глядел, будто ожидал фокуса, что Накуртка вынет из куртки электронную собачку.
— Оставил у… — Накуртка назвал имя того художника.
Художник помрачнел.
— Так ты к ним? Или ты — к нам?
Накуртка опустил голову. — Это к тебе не относится, — сказал Вере, которая, как кошка, прилегла половиной туловища к нему на колени и уже расстегнула ему ремень на штанах. — У меня простатит. Вот так. Так. Так. Теперь вижу. — Он улыбнулся ей, отсевшей на расстояние.
Художник раскрыл рот как зачарованный, глаза прикованы к Накурткиным рукам. Зелёнки нет, понял Накуртка. — Руки мне не нужны, — убирая в карманы прежде чем тот успел что-либо спросить.
— Нет рук — нет отпечатков.
— А ты прав! — с азартом согласился художник. — Кому это всё нужно! Верка — всё в топку! — Он стал срывать холсты с рам и запихивать в жерло печки. Но быстро устал. — Современно… — задыхаясь. — Услышат… Заграница…
— Границы надо стереть, — сказал Накуртка. — А вы строите.
— Что там? — по тому, как спросил, Накуртка понял, чтó он услышал и что имеет в виду тот недостижимый рай.
— Тебе там места нет, — сказал он правду. Тебе есть? — с обидой отвечал взгляд художника.
Накуртка подумал про кладбище. — Подождут, пока его туда принесут.
— Ты вон побрился, — свернул он тему.
Художник потрогал гладкий головы кочан. — Мне картины надо продавать.
— Дай мне собачьего корма, — попросил Накуртка. — Тренируюсь. Он теперь будет Павлик. А я — алабай.
Художник тужил лоб, пытаясь понимать. — У меня нет собачьего. Гречка. Мать всю жизнь запасала, я ее ругал-ругал, на мусорку носил… Открыл — а там моль.
Они пошли в кухню, художник снял крышку с кастрюли. — Сыпь на пол, — велел Накуртка.
Он поел, потом лёг на пол. Здоровье здоровьем — а что улучшается в жизни в лесу: это — слух. За стенкой раздавалось шушуканье художника с Верой. Отделился взволнованный шепот: «здесь найдут».
— Ненадолго, — откликнулся Накуртка, — клопов нет? — Во сне ему приснилось, что мать клала его руки в сковородку и уверяла, что это голубцы. Одновременно это было то, что сказал робот: проблемы в детстве. Он задержал дыхание — щеки были мокрыми: значит, наяву? Не в детстве, с облегчением подумал он. Вдруг вода плеснула ему в глаза.
