Вопрос этот настолько важен, насколько же он сложен, поэтому попробуем в нем разобраться с привлечением соображений П. Кузнецова, который в известной степени концентрированным образом представил эту проблему в своих работах. Это тем более важно, что мы пытаемся приблизиться к некоторым существенным аспектам русской идентичности в лице Пушкина, считая, что именно он выражает главные русские поиски на путях обретения истины и смыслополагания в своем высшем и эстетически законченном виде. То есть для нас Пушкин — это не только поэт и краеугольный камень русской словесности в ее неизмеряемых границах отношения ко всему, что только есть в действительности, но и известного рода русская формула философствования, которая не только отличается радикальным образом от своей западно-европейской сестры, но и имеет общие с нею важные онтологические (фундаментальные) свойства и принципы.
П. Кузнецов уточняет понятие апофатики: «…Это не просто метод отрицательного богословия (в противоположность положительному), сформулированному одним из учителей Восточной Церкви, скрывавшемся за именем Дионисия Ареопагита… В апофатике — сущность православного миропонимания. Согласно апофатической традиции, Истина не может быть получена с помощью дискурсивного мышления, не может быть сообщена путем текстов и книг, ее невозможно понять индивидуальным сознанием и сформулировать в понятиях, как это принято в западно-католической, а затем и протестантской мысли» [1, 21].
Недоверие русских связано с не самой мыслью как таковой или с процессом мышления. Их не удовлевторяет результат, к которому приводит этот процесс. Казалось бы, непререкаемая логика романского толка, завернутая к тому же в обертку римской юридической системы, предполагает, что так называемыей процесс накопления и с т и н совершается в самом сознании, в нем фиксируется и имеет потенцию обоснованной экспансии в окружающий мир.
В такого рода гносеологии все выглядит удобоваримым и приемлемым до того самого момента, пока не обнаруживается драматический разрыв между островками логики и смысла, выстроенных в рамках западной логики и романо-германского типа сознания и реальностью, которая в своей неумолимости сметает на своем пути все логически выверенные конструкции о государстве, человеке, его морали и иных — разумно понятых и как бы бесспорно утвержденных, представлений о действительности.
Самый простой пример — это нескончаемые войны и иные смертоносные столкновения между народами, государствами и просто людьми, приводящие к ужасающему результату, когда в их результате — нарушающей всякие законы логики и познанной истины — происходит торжество ирреального бытия, отнимается жизнь у множества людей; их единственное бытие, зарождение которого или его отъятие, никак не может быть обосновано логикой или каким-то иными разумными суждениями.
