время.
Возрождение придает времени и глубину и известную завершенность, так как понятной становятся точки отсчета, н а ч а л а, от которого все идет по возвышающейся линии к совершенствованию человека во всех его проявлениях — от психологических до художественных и нравственно-социальных. Прошлое варварство человека («темное» средневековье) было оправдано обнаружением перспективы «назад». Человек европейской цивилизации вдруг стал богат своею уже состоявшейся историей, и он увидел в этой истории смысл и предназначение — делать человека лучше и полнее во всех его человеческих проявлениях.
Христианские ценности, духовные опоры религиозного сознания по существу вне-историчны, заповеди Евангелия и земная жизнь Христа, будучи четко привязаны к определенному периоду существования древнего мира — иудейской провинции Римской империи, обладают абсолютным качеством поглощения времени.
С прихода Христа в мир и после его гибели времени (а стало быть и истории) как бы и не стало — оно фиксируется всего лишь в духовном смысле как краткий временной отрезок земной жизни человека, который определяет его будущее предстояние перед Богом и определяет его права на вечную жизнь (вечную историю). Причем такого рода подарок в виде состоявшейся вечности дарован всем без исключения, грешникам в том числе, только их мучения будут длиться вечно, с надеждой на их завершение или без оной.
Растворенность конкретной историчности в явлении Христа производит уничтожение времени в смысловом отношении, так как главным становится внутреннее время самого человека, которое может быть кратким по земным меркам, но бесконечным по божественным. Данное противоречие человек западного Возрождения решал совершенно определенно — отпадая от Бога, понижая значение религиозных ценностей в своей жизни и адресуясь в основном к увеличению и богатства и потенций времени земного.
Марксистская теория, нашедшая некую объективную основу в социальной истории — развитии и борьбе производительных сил и производственных отношений, влияющих на формы социальной организации общества, на прогресс и развитие цивилизации, объясняющие войны и революции, обязана была дружить с идеей детерминистского времени. В такой квинтэссенции рационализма, которую мы обнаруживаем в марксизме, демонстрируется тот же самый подход к пониманию времени (и исторического времени в том числе) как ограниченного перетока конкретных событий от прошлого к будущему, на который влияет многочисленный набор материальных факторов человеческого существования. Это исходный фундаментальный признак исторического движения вообще, вне его невозможно никакое развитие для адептов данных взглядов.
