Наверное, лучше всего поступили в Волгограде. Там параллельно со стадионной встречей… отслужили всенощное бдение. Великая вечерня была совершена на высоком берегу Волги. Затем Владыка Герман, духовенство и народ при чтении шестопсалмия прошли на главную городскую площадь. Там, встав спиной к памятнику Ленину, совершили полиелей, прочли Евангелие. Потом, под чтение канона, вышли к пристани, где – опять над Волгой – было пропето великое славословие и отслужено окончание утрени. И сразу же начался концерт приглашенных епархией рок-музыкантов, в том числе Бориса Гребенщикова.
…На службу и на концерт пришло полгорода, особенно молодежь. Стадион, где проповедовал Лехтинен, оказался почти пустым. Кстати, финский проповедник сам приехал к полиелею на площадь, и Владыка предоставил ему слово для приветствия. Чего было бояться? Люди прекрасно видели, где настоящая сила духа.[29]
Пару раз мне приходилось выступать на стадионах с Калеви Лехтиненом. По степени ораторского мастерства любой православный священник, конечно, ему уступал – финский «телеевангелист» годами оттачивал интонации, мимику, жесты. Однако даже сам вид православного священника менял атмосферу. Люди интуитивно понимали: это свое, родное. Никакого «взрывного роста» протестантских общин после турне не произошло. А к Православию люди возвращались – постепенно, но уверенно.
Наши священники, поучаствовавшие в «Миссии Волга», приобрели ценнейший опыт. Я, например, научился не бояться говорить перед целым стадионом народа. Кто-то из собратьев потом долго копировал интонации Калеви Лехтинена. А вскоре мы и сами начали проводить миссионерские поездки – при материальных и человеческих ресурсах, в десятки раз меньших, чем у американских «крестоносцев».
Появился, впрочем, неожиданный и небезопасный феномен: некоторые православные начали увлекаться духовными практиками евангеликов – глоссолалиями, громкими «харизматическими» молитвами. Все это именовалось чуть ли не «возрождением в Духе». В начале 2000-х годов игумен Евмений (Перистый) даже ввел в одной из православных общин неопротестантский «Альфа-курс» и начал высказывать симпатии к культу земного благополучия. «Если у нас нет обилия и избытка в жизни, – сказал он, – то надо пересмотреть – крепко ли я Бога люблю».
Логика подражания неопротестантам была странной, но отчасти объяснимой: захотелось собирать стадионы, обращаться к толпам почитателей, быть «звездами» телепроповедей. Примерно так же наши иерархи в 60-е годы очаровывались мощью Ватикана, на время забывая о его заблуждениях, способных повредить душу человека и народа. Но Господь остановил «православно-харизматический» проект – остановил как-то тихо и незаметно. Трезвомыслие, смиренномудрие, строгость к душевности и чувствам взяли верх. Сейчас группы православных, практикующих исступленно-эмоциональную молитву по пятидесятническому образцу, встречаются лишь на Западе. И, как правило, это бывшие неопротестанты, не вполне отошедшие от прежних привычек.
