Протестантское движение Господь наказал бесконечным дроблением, спорами, разделениями. В итоге появились десятки и сотни общин, течений, «деноминаций». Часть из них относится к первому поколению наследников Реформации XVI века. Это лютеране, кальвинисты (реформаты), пресвитериане, баптисты, методисты. Затем появились пятидесятники и евангелики, разделенные на множество групп и общин, подчас конкурирующих друг с другом.
Разделить все эти сообщества на «традиционные» и «либеральные» очень непросто. Так, протестанты «первого поколения» подчас сохраняют следы «католического» обряда при богослужении, имеют духовенство, иногда даже держат иконы, в том числе русские, в своих культовых зданиях. Но в области теологии они готовы принять многие новые веяния – вплоть до отношения к Библии как к сборнику легенд и мифов. Нравственное учение большинства этих сообществ давно примирилось со «свободной любовью», половыми извращениями, абортами, фривольным внешним поведением прихожан. Пятидесятники и евангелики – вера консервативного американского Юга и многих людей в Африке, Азии, Латинской Америке – лишена обрядности, пасторы и проповедники там воспринимаются не как священники, а как обычные ораторы и лидеры общин. Но нравственное библейское учение сохраняется там строго, а к тексту Писания относятся как к буквальной истине.
Многие называют баптистов, пятидесятников, евангеликов сектами. В принципе в самом этом слове нет ничего обидного – оно лишь означает группу, отделившуюся от основного религиозного течения. Так оно в истории и было. Впрочем, я – как и многие другие православные – предпочитаю более нейтральные названия: сообщество, деноминация, община.
Мое знакомство с протестантизмом началось в начале 80-х годов с баптистов и пятидесятников – ни лютеран, ни реформатов, ни других более старых протестантских общин в Москве в советские годы не было. Как-то на Ваганьковском кладбище, у могилы Высоцкого, где тогда собиралось немало «религиозно озабоченного» народу, ко мне подошли два приветливых молодых человека в типичных для тогдашнего москвича джинсовых костюмах и начали разговаривать на библейские темы, аккуратно критикуя Православие. Звучало все очень убедительно.
Вскоре новые знакомые пригласили меня на собрание в молитвенный дом на Малый Вузовский переулок (теперь он вновь называется Малым Трехсвятительским). Действо сначала отпугнуло – уж слишком было оно похоже на партийные мероприятия советского периода. Возвышающийся президиум с группой довольно угрюмых людей в черных и серых пиджаках, при галстуках. Несколько десятков пожилых мужчин и несколько сотен пожилых женщин в классических одеждах советских обывателей – скорее провинциальных, чем московских. Немного молодежи, одетой в стилистике обкома комсомола: «белый верх, черный низ». Довольно примитивные песнопения.
