Но когда-то ведь остаешься наедине с собой, когда совсем никого рядом — на камне у моря или в какой-нибудь зимний вечер. Например, на кухне, у окна во двор.
Свет зажигать не хочется. Татьяна Николаевна замечает странный фонарь за окном: он освещает дорогу к подъезду и горит белым дневным светом. Ветер раскачивает фонарь. В его свете вспыхивают, как холодные искры, снежинки. Снег вечером во дворе, будто в лесу, нетронутый, темно-синий.
Тень от фонаря скользит по нему, словно большая ночная птица машет над снегом крылом. Беспокойная птица. Татьяне Николаевне тоже становится неспокойно, хотя в квартире тихо, и Генка недавно позвонил, предупредил, что забежал к Адашевым на преферанс, попросил не волноваться. Они еще не начинали — все смотрят телевизор. Вторую серию «Здравствуй, это я!». Так что он будет дома не скоро.
Татьяне Николаевне становится не по себе от этого непостоянного света, как будто фонарь не стоит на своем месте, как его поставили, а шатается по всему двору. Высветит окно с сугробиком снега снаружи. Бросит тень на застывший клен, и тогда сухие черные «носики» дрожат, отрываются от веток, планируют вниз, догоняют снежинки. Татьяна Николаевна все не может отвести глаз от фонаря и ждет — когда он поймает ее в свой свет.
Что-то похожее по ощущению было давно, около прожектора во время салюта. Ребята из ее двора спорили, кто первый встанет перед огромным слепящим кругом, когда его луч получится таким коротким, что соскользнет с неба и упрется в землю, — вот тогда надо было выскочить перед ним.
Страшно — как будто в холодную воду. Словно раздетая — на мороз, вся в бледно-голубом струящемся свете, и ладони крепко прижаты к глазам. Но, пока не прогнали, можно было успеть почувствовать, как тепло от этого луча.
Он потом взметнется опять вверх, и будут палить артиллерийские залпы, в небе зашипят ракеты, а где-то над ними чуть заметно дрожат, перекрещиваются и разбегаются в разные стороны прямые светлые полосы — наверно, до самого неба теплые. И приятный праздничный гвалт окружает тебя. Это определенно хорошо.
А тут — фонарь. Глумливо взвыла в трубах вода. И все. Надо ждать, пока свет попадет в окно. Окно большое. Совсем немного света нужно, чтобы попасть в него.
Ведь все-таки приходит такой вечер, когда за окном бесчинствует странный фонарь с фальшивым дневным светом. И невозможно оторвать от него глаз.
Татьяна Николаевна чувствует себя обессиленной, смятенной перед ним. Вот фонарь светит прямо в лицо. Она беспомощно прячет лицо в ладони, как когда-то давно, перед прожектором. Но свет фонаря не согревает, не грохочут артиллерийские залпы, не шипят ракеты, и никто не толкает ее в праздничном гвалте.
