Вообще в моих отношениях с Зямочкой всегда побеждало чувство юмора.
Когда я была девчонкой, а может и по сей день, главной чертой моего характера, помимо доброты и т. д., была необязательность. Зиновий же был до педантичности ответственным человеком. И в творчестве, и в работе, и в отдыхе любил порядок и точность. Конечно же, эти две противоположные стихии часто сталкивались.
Зяма был всегда талантливым рассказчиком, искрометным и остроумным человеком. И мне очень захотелось поделиться этим своим счастьем с классом. Я заявила классному руководителю, что мой дядя Зиновий Самойлович Паперный жаждет выступить перед моими одноклассниками. Учительница согласилась, хотя и без видимого восторга. Одновременно я объяснила Зяме, что ученики моего класса просто мечтают о встрече с известным литературоведом. В назначенный день Зиновий пришел в школу. В классе его встретили с недоумением, учительницы видно не было. И когда растерянный литературовед спросил, где Ира Паперная, ему ответили: «Она ушла с подружками в кино» (скорее всего, просто забыла). Зяму вежливо попросили подождать за дверью. После чего к нему вышла девочка с косичками и произнесла одну фразу: «Зёма, не надо». С тех пор фраза «Зёма, не надо» стала крылатой в нашей семье, а эта история – поводом для бурного веселья во многих застольях.
Вообще квартира на Русаковской на втором этаже была в те годы «хорошей квартирой». Кто только там не сиживал: Лиля Брик, Василий Катанян, Ираклий Андроников, Леонид Зорин, Владимир Этуш, Борис Слуцкий, Наум Коржавин, Борис Заходер, Анатолий Эфрос, Татьяна и Сергей Никитины, Майя Туровская, Эмиль Кардин, Наталья Крымова, Александр Асаркан, Анна Берзер, Инна Соловьева, Станислав Долецкий, Людмила Петрушевская, Лунгины и еще многие, многие другие – не буду перечислять, а то могу кого-то забыть и обидеть. Иногда нам разрешали посидеть со взрослыми, иногда нет, но мы подслушивали, и часто сидящие за столом гости слышали за дверью взрывы звонкого детского смеха.
У Зямы были, когда я повзрослела, две дежурные шутки по моему поводу. Первая: как называется моя химическая диссертация? Ответ: «Масс-спектрометрическое определение положения двойных связей в полициклических системах». Переждав взрыв хохота, Зяма пояснял: «Ничего не понял, кроме слова “связи”». И вторая: как называется институт, где ты сейчас работаешь? Я бойко отвечала: «НИИБИХС в Купавне». Хохот был громовой. «Ты что, издеваешься?» – картинно удивлялся Зяма. Я невозмутимо расшифровывала: «Научно-исследовательский институт биологических испытаний химических соединений».
