Homo ludens | страница 26
Так подружились семьи Паперных и Кривинских. Дети перезнакомились, тем более что жили-то в одном дворе: недалеко от метро «Красносельская», на Русаковской улице, в доме 2/1. Семья мамочки – на пятом этаже в правом корпусе, а Паперные – на втором в левом. Окна выходили друг на друга, мы иногда обменивались сигналами, но смотрели мы на них сверху вниз.
Перед самой войной Боря с мамой поженились. Какое счастье, дорогие мои родители, что вы успели запланировать меня! Родилась я в эвакуации, в поселке Миловка, что под Уфой, и мне было два месяца, когда папочка по дороге из военного училища к месту своего назначения (а назначили его начальником связи штаба полка) заехал домой – встретиться с любимой женой и с дочкой Ирочкой. А через два месяца его не стало.
Стоят: бабушка Ита, ее сестра Муня; сидят: Фелиция (жена Ехиеля), Ехиель (брат Иты) с Борей, неизвестный, дедушка Самуил (Шмилик) с Зямой. 1921, близнецам 2 года 6 месяцев. Архив семьи Паперных
Так и росла я в двух семьях, а Зямочка написал такие стишки:
Конечно, я не могу сказать, что Зяма заменил мне отца. У него с Калерией Николаевной, с Лерой, были замечательные дети – Вадик и Танечка. Мы все очень дружили и много времени проводили вместе. А жили как бы одновременно в двух квартирах: на пятом и на втором этажах. Я всегда чувствовала защиту, любовь и нежность моих Паперных. И, что скрывать, бабушка Аня, мама и Феклуша, наша няня, очень меня ревновали. Наверное, именно тогда сформировалась одна моя важная черта – способность к компромиссам.
Вообще я маленькой девочкой была очень сговорчива и даже порой послушна. Вот удивительный случай. Как-то летом в Баковке поутру Зяма усадил меня на плечи и ушел погулять. Мне было тогда года четыре. Все занимались своими делами: бабушка Аня собирала клубнику, Феклуша готовила вареники с вишнями, мамочка мечтала, Лера, жена Зямы, была на своей половине. Прошло несколько часов, и вдруг кто-то заметил: а где наша Ирочка? Обыскали участок и дом. Зашли и к Лере: «Ирочка у вас?» Она насторожилась: «А вы давно ее видели?» – «Часа два назад». И тут Лера рассказала, что у Зиновия случилось ухудшение, которое обычно начинается с раздражения, и он ушел из дому: кажется, на дачу к Чуковскому. Вполне вероятно, что Ирочку взял с собой.
У Зиновия Самойловича бывали депрессии. В такие дни он сидел в своем домике один и напевал всегда одну и ту же песню:
