Он прошел мимо песочного замка, над которым трудился один отец, без дочерей.
– Ты чего же это убежал?
– Я… Мне надо было. И еще я хотел узнать, что там, дальше.
– Биргит и Моника все еще наверху. – Отец кивнул в сторону ямы.
– А вы их можете отличить одну от другой?
– Моника, когда ей было три года, упала, и у нее такой маленький шрамик на шее. Вот тут. – Отец притронулся к своей шее под левым ухом.
Мальчик не хотел, чтобы девчонки считали, что он просто сбежал. Но и краснеть снова он тоже не хотел.
– Ну, я еще приду потом.
6
Он увидел мать издалека. Она шла ему навстречу легкой свободной походкой, веселая, улыбающаяся, очки от солнца в каштановых волосах, поверх темно-красного купальника открытая белая блузка и белые шорты.
– А вот и ты! – Она слегка притянула его к себе и поцеловала в голову.
До сих пор он всегда спрашивал: «Хорошо выспалась?» – сейчас не получилось. Но не мог он и спросить: «Отдохнула?» или «Ну, как ты?». Но и ничего не сказать он тоже не мог.
– Я был с девочками.
– Поужинаем как-нибудь со всей семьей? – (И позвать еще этого мужчину с серьезным взглядом и тенями на щеках и подбородке? Но он этого не сказал.) – Как ты думаешь?
Он представил себе девчонок, как они, взглянув на его мать, всякий раз подталкивают друг друга и хихикают или прикрывают ладонью рот. Нет уж, этого совсем не нужно.
– Я думаю, они хотят оставаться между собой.
– А ты просто спроси как-нибудь. И привет от меня передай. – И так как он ничего не сказал, она спросила: – Или мне пройти мимо них?
– Нет. Я сам спрошу.
Потом они лежали на лежаках, как обычно, но ничего не было как обычно. Обычно, когда он натыкался в «Томе Сойере» на особенно веселое, или удивительное, или волнующее место, он толкал мать и читал ей это место вслух, и они его обсуждали. И он снова и снова поднимал глаза от книги, смотрел на людей, на собак, на кем-то запущенного змея, на игрушечный парусник, который кто-то ставил на воду, и указывал матери на то, что казалось ему интересным. Он просил у матери бутылку сока, или яблоко, или печенье, и они делали перерыв на сок, яблоко или печенье. Проходило какое-то время, он толкал ее и спрашивал: «Идем купаться?»
А теперь он сидел рядом с ней и молчал. Он понимал, что так неправильно, и пытался замаскировать это, якобы целиком уйдя в книгу. Он не поднимал глаз и, когда она к нему обращалась, бормотал что-то в ответ, не глядя на нее, словно не мог оторваться от книги. Когда наконец она спросила, идет ли он с ней купаться, он вскочил, забежал в воду, поплескался там, не оглядываясь на нее, и вернулся к лежаку, не дожидаясь ее.
