– «Ухаживать за ним» – ты это делаешь с удовольствием?
– Не сердись на меня, Филипп, но это глупый вопрос. Ты с удовольствием был ребенком твоих родителей и братом твоей сестры и брата? У тебя дар к музыке, и ни к чему другому, – ты с удовольствием посвятил свою жизнь музыке? А то, что ты жил в Америке и в Германии, а не в Узбекистане и не на Коморах, тебе доставило удовольствие?
– Ну, если твой единственный дар – ухаживать за Эдуардом…
Но он не хотел настаивать. Ладонь Сюзанны была холодной, он взял ее в свои, потер, согрел. Она протянула ему другую, он согрел и ее и продолжал держать обе ее руки в своих. Она пододвинулась ближе и прислонилась к нему:
– Оставайся на ночь. – Она смотрела в ясное небо. – Завтра будет хороший день, мы позавтракаем на террасе, а потом я отвезу тебя в город.
11
Она отвела его в комнату этажом выше террасы, принесла мужнину пижаму и простилась с ним мимолетным поцелуем, напомнившим Филиппу мимолетные поцелуи из далекого прошлого. Из кровати ему были видны равнина, огни деревень, заправочных станций, ангаров, в которых что-то производилось или что-то хранилось, и редких машин, за полночь кативших по дорогам. Филипп лежал и смотрел, засыпать не хотелось, хотелось подумать. Но он заснул, и так незаметно, что, когда он чуть позже проснулся, ему казалось, что он и не спал.
Сюзанна вошла в комнату и, скользнув в постель, легла рядом с ним. Он потянулся к ней, и ее рука, встреченная и удержанная им, показала ему, что она хочет сохранить расстояние.
– Это не был несчастный случай. Я его толкнула. Мы играли на скалах, и я его толкнула.
Филипп подождал, но она больше ничего не говорила. Он спросил:
– Зачем?
– Я не хотела играть, как он, и он на меня разозлился, ругал меня, бил и наконец сбросил со скалы мою любимую куклу. И тогда я его толкнула.
– Но ты же не хотела…
– Я хотела его убить.
Филипп думал о том, как часто ребенком он, злясь, желал смерти своим родителям, или надменному старшему брату, или надоедливой младшей сестре. А если бы для этого нужен был только один толчок?
– Он этого не знает. Никто этого не знает. Родители не могли представить себе ничего, кроме несчастного случая, а у Эдуарда было сотрясение мозга с ретроградной амнезией. Но к некоторым спустя годы память возвращается, и что бы я делала, если бы Эдуард вдруг поднял голову, посмотрел на меня ясным осмысленным взглядом и сказал: «Это была ты»?
– У Эдуарда деменция.
– А ты уверен, что память не может прорваться сквозь деменцию?
