– Почему ушел Андрос? Я платил ему недостаточно?
– Нет, Стэнли, у Андроса не было свободного времени, и он хотел поменять работу; он хотел делать что-то для себя. Думаю, он, должно быть, размышлял о том, каковы его перспективы: год за годом во флигеле, всегда на телефоне, ему не могло это очень нравиться. Он хотел изменений, сделать что-то новое, пока не стало слишком поздно.
– А почему ушла Маргарет?
– По той же причине. Из-за нагрузки и темпа. Ей нужно немного свободного времени.
– Я никогда ничего ни от кого не требовал!
– Ты действительно так думаешь, Стэнли? Ты осознаешь, чего ты ждешь от нас или нет? Ты понимаешь, сколько часов мы проводим здесь? Или что телефон начинает звонить с того момента, когда мы доезжаем до дома?
Он посмотрел на меня с недоумением. Нет, он ни капли не понимал. Возможно, он думал, что каждый может работать так же, как он: двадцать часов в день, без остановок, день за днем.
– И что нам теперь делать? – спросил он.
Я не имел ни малейшего понятия.
– Ты останешься в доме, в офисе, – сказал он, неожиданно став решительным, – так ты сможешь замещать Маргарет и Андроса.
Это совсем не показалось мне хорошей идеей.
– И как ты решишь вопрос со своими поездками? – спросил я.
– «Миникэбы».
– Стэнли, ты хоть представляешь, какой кавардак начнется, если я не поеду в Лондон, Эльстри, Денхэм? Ты хоть представляешь, сколько людей понадобится, чтобы покрыть все это? Это закончится так: никто ничего не сделает, и потом, вечером, после того, как я закончу с офисной работой, мне придется ехать в город и подчищать за всеми.
– А кто будет отвечать на телефонные звонки?
– Не я, Стэнли! Если ты посадишь меня за стол, ты убьешь меня! Я не секретарь. Я этому не учился, вообще-то я ничему не учился. Я не очень хорош в разговорах. Я не знаю как.
– Ты останешься здесь и никуда не уйдешь, – повторил он.
– Прекрасно! – сказал я, теряя самообладание из-за его упертости. – Как скажешь. Увидимся завтра утром.
Впервые за десять лет я приехал домой злым. Жанет остановила детей, которые хотели броситься ко мне, когда я вошел. Она всегда так делала, когда видела, что я особенно устал. Одного взгляда было достаточно. «Идите наверх, почистите зубы и надевайте свои пижамы, – сказала она им, – дайте отцу немного отдохнуть». Она показала рукой, чтобы я сел за стол. Не говоря ни слова, она поставила передо мной тарелку и села рядом. После того, как я съел несколько кусков, она сказала: «Как прошел твой день?» Я любил, когда она начинала разговор именно так. Она прекрасно знала, что день прошел не так уж хорошо, но она хотела, чтобы я упомянул об этом первым. Она давала мне столько времени, сколько нужно. Она ждала, пока расслабляющая домашняя атмосфера облегчит напряжение и стресс рабочего дня. Пока я ел, я рассказал ей о Маргарет и Андросе и о несуразном предложении Стэнли. Она не показала этого, но она была расстроена новостями. Она спросила, как Стэнли это воспринял, но про себя думала, что теперь нам станет еще труднее. Жанет ни словом об этом не обмолвилась. Она сидела и думала о слове «ответственность» и обо всем, что упомянул Стэнли.
