Стэнли слушал меня, рыдающего в телефон, пытался меня утешить и просил постоянно держать его в курсе. Старшая медсестра дала номер и сказала позвонить по нему утром, в восемь тридцать. Поэтому, как только первые солнечные лучи проникли сквозь окна, мы приготовились звонить в больницу. Ответившая медсестра сказала моей жене, что Джона только что выкатили из операционной. Операция шла всю ночь. Мы хотели сразу мчаться туда, но нам посоветовали оставаться дома. Джон был в реанимации, и никому не позволялось к нему заходить.
Теперь ожидание было еще хуже, чем ночью. Тогда, как минимум, мы могли держаться за наши надежды, за нашу веру в мастерство хирургов. Но теперь не было ничего. В головах у нас было пусто, мы были переполнены отчаянием и чувствовали себя уязвимыми. Мы прибыли в больницу в середине дня полностью вымотанные. Я припарковал «Датсун», и, как только вылез и закрыл дверь, вдруг почувствовал давящую тяжесть этого места так сильно, что мне было трудно добраться до входа.
Жанет настаивала на том, чтобы ей рассказали все про несчастный случай, поэтому один из полицейских в коридоре согласился рассказать в точности, что произошло. Пока Джон стоял на остановке напротив Вэйт-Роз, машина разогналась прямо в направлении него и сбила. Столкновение было настолько сильным, что Джона отбросило в сад близлежащего дома. Машина же врезалась в этот дом. За рулем был один из одноклассников Джона. Он знал, как сильно Джон любил мотоспорт, поэтому, когда он увидел Джона на остановке, он подумал, что будет весело подъехать к нему на скорости и резко затормозить, почти как на пит-стопе во время гонок. Но он потерял контроль над машиной. Джон боролся за свою жизнь из-за какой-то глупой шутки. Когда полицейский закончил нам все это рассказывать, я чувствовал себя физически нехорошо. Жанет добралась до стены, чтобы удержать равновесие, и соскользнула вниз на стул.
Через несколько минут один из докторов вышел из реанимации. Это был доктор Фогг. Он был помощником доктора Энджел. Доктор Фогг смотрел прямо нам в глаза, пока рассказывал, что происходило в течение ночи. Его лицо было уставшим, но его голос был спокойным и обнадеживающим: столкновение было настолько сильным, что машина раздробила кости в левой ноге Джона. Правая нога была тоже повреждена, но в меньшей степени. Левая бедренная кость Джона была разрушена, и осколки ее разорвали артерию, тем самым вызвав кровотечение, которое невозможно было контролировать. К счастью, команда скорой помощи сумела уменьшить кровотечение, наложив жгуты на ноги Джона, иначе бы он не доехал до больницы живым. Я осознал, что только сейчас кто-то назвал Джона по имени. Когда доктор Фогг увидел, что Мариса закрыла лицо руками, он снова заговорил, чтобы отвлечь нас и не дать вообразить худшее. «В течение ночи доктор Фокс восстановил поврежденную артерию Джона. Ему удалось остановить кровотечение… но точный прогноз пока сделать нельзя… Он продолжает постоянно наблюдать за Джоном. Джон потерял много крови прошлой ночью. По правде говоря, я не знаю, как ему удалось выжить: мы залили в него пятьдесят пять мешков крови до того, как он перестал кровоточить, – он назвал эту цифру медленно. – Когда его состояние стало более стабильным, примерно на рассвете, доктор Энжел и я попытались заняться его ногами. Нам удалось воссоздать его правое колено и бедро, это была очень сложная операция».
