При виде чужачки тот сразу прижался к матери всем телом, и она легонько поддержала его под спину, буравя меня настороженным взглядом.
- Я пришла с добрыми намерениями, — сразу объявила я, разворачивая раскрытые ладони к хозяйке.
Ее это не слишком успокоило, и я даже догадывалась почему. Едва ли Бахит держал язык за зубами, и сейчас все стойбище наверняка думало обо мне как о коварной захватчице и любовнице предателя.
А Каррар не собирался делать мою задачу хоть сколько-нибудь проще.
- Ас-сайида Аиза Мади погостит у нас, пока почтенный старейшина не изволит принять ее в своем шатре, — решительно объявил он и повернулся ко мне. — Моя жена, прекрасная Данаб, позаботится о тебе, ас-сайида Мади. Отдохни с дороги, а я отправлюсь к почтенному Давлету-бею и расскажу ему о твоём прибытии.
Я заверила гостеприимного хозяина, что его доброта сравнима разве что с его предупредительностью, и он обозначил поклон, прежде чем выйти из шатра. Я с облегчением сбросила дорожную сумку с плеча. Принцесса Данаб, несколько подобревшая после того, как муж назвал ее прекрасной, сноровисто накрыла дастархан и пригласила меня сесть на подушки.
Она немного дичилась, но любопытство взяло верх, и вскоре завязалась беседа — осторожная и нарочито нейтральная. Я сетовала на беспощадные песчаные бури и рассыпалась в комплиментах магическим талантам Камаля и, на всякий случай, Бахита — поскольку не могла с уверенностью сказать, на чьей стороне лежат симпатии хозяйки. Данаб кляла небывалую засуху в приморских селениях и восхваляла мудрость Давлета-бея, приказавшего откочевать к горам на несколько недель раньше, чем обычно.
Мне эта мудрость была совсем не на руку, но я послушно присоединилась к преувеличенным восторгам — и, кажется, переиграла, потому что Данаб становилась все более настороженной и все реже отвлекалась на малыша, который моментально перенял настроение матери и теперь периодически хныкал, не высовываясь из-за ее спины.
- Скажи, ас-сайида Мади, правда ли, что Камаль повесил шкуру оборотня вместо полога в своем шатре, в назидание всем хищным тварям? — в конце концов прямо спросила Данаб и, не выдержав, усадила сына к себе на колени, где тот ненадолго притих.
- Нет, — честно ответила я, несколько оторопев от такой смены темы. — Храбрый Камаль подарил шкуру мне.
Данаб забавно округлила глаза и сделалась удивительно похожей на собственного сына.
- Это… щедрый дар, — заметила она, помолчав. — Ты приняла его?
