Немудрено, что после этого Сирил сбежал в Ньямаранг и с тех пор ни разу не покидал колонии. И что пил — тоже неудивительно…
Удивительно, что все это хранили в тайне даже от меня.
- Эй, — глухо промычал Джейден, обдав мою ладонь горячим дыханием, и перехватил меня за запястье. — Что я такого сказал?
Я сморгнула, судорожно соображая, что же он такого сказал. Сообщать ему о своих подозрениях однозначно не стоило: если я права и Сирил — действительно внебрачный сын Его Величества Ричарда Аллистера, то на него сейчас ведут охоту все сторонники поправок в налоговом кодексе Ньямаранга, и впутывать в это Джейдена я точно не собиралась. Он и без того уже знал слишком много — хорошо еще, что не догадался все сопоставить!
- Браслеты никак не отогревались, — вспомнила я наконец. — Кинжал поначалу тоже, но потом, когда я доставала его из подиума, рукоять была теплой. Не знаю, Джейден. Если украшения коломче и правда имеют отношение к ведовству, то это какое-то местное умение, которому меня никто не обучал.
На середине фразы Джейден отчего-то перестал улыбаться и вдруг уставился на меня так внимательно и удивленно, словно я была страничкой из книги по истории древнего Ньямаранга, и скульптора только что озарила очередная гениальная идея. Разве что прикидывать пропорции не понадобилось — в этом случае он смотрел так, что хотелось спрятать все колюще-режущие предметы на версту вокруг.
- Что? — не выдержала я.
- Ничего, — как-то растерянно и совсем беспомощно отозвался он. — Ты никогда раньше не называла меня просто по имени.
Я прикусила язык, но было поздно.
- Марион, — прошептал на выдохе Джейден и тронул кончиками пальцев мою щеку — так осторожно, словно опасался, что я окажусь призрачной, нематериальной, как тени мертвецов на фотографии.
Я подалась назад, уклоняясь от прикосновения, — и ровно этот момент леди Изабель и выбрала, чтобы рывком распахнуть дверь кабинета. Под испепеляющим взглядом потенциальной тещи Джейден так и замер — одна рука протянута к моему лицу, вторая по-прежнему сжимает мое запястье.
- Сибилла предупреждала, — слабым голосом сказала ему леди Изабель, — но я отказывалась верить. А ты, выходит…
- Мама! — страдальчески протянула Линдсей откуда-то с лестницы. — Оставь их в покое! — приближавшиеся шаги резко остановились. Раздался треск ткани — похоже, Линдсей за что-то зацепилась по дороге.
Леди Изабель пошатнулась, смертельно побледнев, и вцепилась в дверной косяк. Кажется, именно он и придал ей сил.
