Сначала герцогиня с возмущением отказалась. Обратиться с просьбой к своему заклятому врагу — она не перенесет такого унижения. Да скорей родовой дом герцогов Дос Палос превратится в руины!
У архиепископа был большой опыт общения с несговорчивыми дамами. С присущим ему мягким лукавством он убеждал герцогиню изменить свое мнение, и в конце концов она согласилась отдаться на милость француженки. Пылая негодованием, она все же послала записку с просьбой о встрече, и в тот же день ее провели в гостиную графини. Разумеется, графиня одной из первых узнала о скандальной истории, однако она выслушала несчастную мать с таким видом, будто до того находилась в полном неведении. Она от души наслаждалась сложившейся ситуацией. Видеть у своих ног мстительную герцогиню — было просто пределом мечтаний. Но в глубине души графиня была отзывчива и к тому же обладала чувством юмора.
— Положение крайне неприятное, — сказала она, — и я глубоко сожалею, что один из моих слуг тому виной. Однако не понимаю, чем я могу помочь.
С каким удовольствием герцогиня отхлестала бы ее по размалеванному лицу. От усилий сдержать свой гнев ее голос слегка дрожал:
— Я прошу о помощи не для себя. Только ради Пилар. Я знаю — все мы знаем, — что вы умнейшая женщина в Севилье. И мне кажется, — собственно, архиепископу кажется, — что если из этого положения существует выход, то вы со своим острым умом его найдете.
Графиня понимала, что это неприкрытая лесть. Но она не возражала. Ей это нравилось.
— Дайте подумать.
— Конечно, будь он аристократ, я могла бы обратиться к сыну, чтобы тот убил его на дуэли, но герцог Дос Палос не может дуэлировать с кучером графини де Марбелла.
— Пожалуй, нет.
— В старые времена все было так просто. Стоило нанять парочку бандитов — и в одну прекрасную ночь они бы перерезали горло этой скотине. Но после введения всех этих новых законов у порядочных людей не осталось возможностей защитить себя от оскорблений.
— Я бы посчитала предосудительным любой выход из трудного положения, если он лишит меня великолепного кучера, — процедила графиня.
— Но если он женится на Пилар, он не сможет оставаться вашим кучером! — возмущенно воскликнула герцогиня.
— Разве вы собираетесь выделить Пилар средства, на которые они смогут существовать?
— Я? Да ни единой песеты. Я сразу же заявила Пилар, что от меня она ничего не получит. Пусть голодают, я и пальцем не шевельну.
— Ну, в таком случае, полагаю, он предпочтет скорее быть кучером, чем голодать. У меня очень симпатичные комнатки над конюшней.
