Белоснежный цветок слабо светился, слегка покачиваясь от ветра, который непонятно откуда взялся посреди болота.
Я наклонился, глубоко вдохнул и сорвал цветок. Поднялся и потер глаза. Не было передо мной болота, только старая избушка да сидевший на крыльце леший, тревожно вглядывающийся вдаль.
– Добыл! – воскликнул он.
Я не слушал, что он говорил дальше, распахнул дверь, вбежал в избу, налил воды в жестяную кружку, кинул в нее цветок.
Ядвига была почти без сознания, и я влил ей в рот целебную водицу и замер.
Давай же, приходи в себя! Я для тебя чудо добыл! И если нужно, еще… Да хоть на край света!
Вдох! И глаза, в которых, казалось, впиталась вся синь летнего неба, распахнулись и уставились на меня. И я подумал, что никогда в жизни еще не был так одуряющее счастлив!
Ядвига.
– Ты решила избу спалить?
Сенька спрыгнул со скамьи, помчался к двери и распахнул ее настежь. Дым повалил наружу, и я закашлялась.
– Ядвига!
– Да пирог я хотела испечь! Сам же желал, чтобы я дала шанс Дмитрию. Я и решила отблагодарить!
Кот скептически обошел вокруг куска теста, которое было черное, маслянистое и… таким, наверное, гвозди вместо молотка хорошо заколачивать, о чем Сенька мне и удосужился заявить, едва я закрыла двери. Хорошо, что Дмитрий моих кулинарных изысков не видит. Я кинула сгоревший пирог в печь, чтобы и следов от него не осталось, и задумалась.
– Рубашку вышей, – подсказал мой фамильяр, умывая лапками мордочку.
И точно! Ткани в трех оставшихся от ведьмы сундуках было много. Даже больше, чем трав да книг. Странно, конечно, но сейчас мне на руку.
– Белую или красную?
– Белую, – отозвался кот. – А вышивку красную, обережную.
Я достала все необходимое, села возле окна и принялась за дело.
Неделя почти прошла, как я оклемалась после непонятной хвори. Дмитрий был рядом, заботился и до зубовного скрежета казался родным. К тому же о том, что он добыл волшебный цветок, не побоявшись отправиться на болото, мне рассказал Сенька, что добавило мужчине симпатии с моей стороны. Правда, затейливую байку, как он дрался с нечистью, я от него так и не услышала, а в Сенькином пересказе она обросла такими несуществующими подробностями, что я посмеивалась и подумывала расспросить Дмитрия, когда тот вернется с охоты.
Пока я болела, добрый молодец успел починить крыльцо, избавить двор от бурьяна и навести порядок в маленьком ветхом сарайчике. Хотя его таковым теперь не назовешь. Дмитрий его разобрал и собрал заново, заменив несколько досок. А вчера он занялся еще и поленницей. Правда, сами дрова пока не рубил, лишь принес из леса несколько толстых стволов, которые затащил под навес. Надолго, похоже, решил у меня остаться. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
