Москва!.. От таких перспектив я чуть не подпрыгнул на стуле. Я ж сам попаду туда не раньше, чем через пару-тройку лет!
— И что мне делать в этой вашей Москве? — максимально равнодушно бросил я.
Если выдать радость, то можно попасть в зависимость от того, кто ее поставил. Кому как не мне знать, как управлять людьми, когда они так открыто показывают свои желания.
— Тут я, можно сказать, построил карьеру. В семнадцать уже бригадир, важный человек. Глядишь, и комнату свою дадут, — я откинулся на спинку, и старый стул снова противно скрипнул. — А что меня ждет в вашей Москве? Учеба в какой-то сомнительной академии? Я, может, вообще в магию не верю. Может, у вас там одни шарлатаны…
С каждым моим словом Звягинцев улыбался все шире, а когда я закончил, показал на серую стену кабинета.
— Смотри…
Следом камни стали исчезать, будто таять в воздухе. А за ними там, где были разъезженная грязь и деревянные бараки, вдруг появились из ниоткуда белоснежные в пять этажей дома с колоннами и изящными украшениями на стенах, похожие на те, которые недавно возвели в самом центре Сталинска. Грязь сменилась идеально ровной дорогой, по обе стороны которой стояли скамейки и росли деревья, а в самом центре раскинулась клумба с цветами. Настолько красивую аллею я раньше видел только на картинках в детдоме.
— Насмотрелся? — спросил Звягинцев. — А теперь зажмурься, так будет легче.
Я зажмурился, а когда открыл глаза, перед ними снова была серая унылая стена. Только теперь видеть ее было гораздо неприятнее, потому что я точно знал, что ничего из показанного за ней нет — а если и будет, то еще не скоро.
— А в Москве уже так, — заметил директор. — Там больше возможностей для такого таланта, как у тебя…
Он говорил, а я внимательно смотрел на него. Впервые я видел кого-то, кто умеет то же, что и я — и что-то даже подсказывало, что намного больше, чем я. А еще у него были власть и положение в обществе, и жил он явно не в бараке. То есть мои способности можно обналичить и так?.. Какая разница, чудо природы или магия, если это поднимет и меня!
— Даже среди очень не многих ты уникален, — продолжал он. — Но магия — это не только иллюзии, ты можешь научиться гораздо большему. Разовьешь свой талант в полную силу и получишь от жизни все, что хочешь.
Да и добродушие на его лице казалось вполне искренним.
— Убедили, — кивнул я, стараясь не выглядеть слишком довольным. — Москва так Москва!
Звягинцев снова улыбнулся.
— Тогда продолжим разговор в более уютном месте.
