— Разумеется, это дело трудное. А все-таки было ужасно скучно ждать.
— Вольно ж нам было кипятиться. Впрочем, что об этом рассуждать. Прошло ведь. Сегодня поедем наверное.
— Что это так долго нет генерала?
— Как долго? Разве он назначил час? Будьте вечером на пристани, велел он сказать нам, а часа не назначал.
— Ах, Боже мой, когда же, наконец, мы поедем!
— Смотри, пароходы уже дымятся. Каких-нибудь полчаса осталось, не больше. Хотелось бы мне знать, на котором из двух мне придется ехать.
— По мне всё равно, на том или на другом.
— Да и для меня, пожалуй, тоже…
— Тот, что направо, «Ломбардо», не правда ли?
— Да, «Ломбардо». Им будет командовать Биксио, опытный моряк. А тот, что подальше, «Пьемонт». Им будет командовать сам Гарибальди.
— А Федерико всё еще нет? — спрашивал Роберт, смотря по направлению к городу. — Кто знает, явится ли он. Ведь ты знаешь, он остается.
— Знаю, знаю! Приедет после с Медичи. Но он сказал мне вчера, что приедет проводить генерала… Кстати, вчера Федерико сказал мне, что вот этот пароход, как, бишь, его?..
— «Ломбардо»?
— Да, «Ломбардо», тот самый, на котором, в 49 году, он вернулся после римской экспедиции.
В эту минуту где-то вдали раздались громкие крики и рукоплескания. Все присутствующие повернулись в ту сторону, поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше разглядеть. А рукоплескания и крики всё росли и росли, сливаясь в один оглушительный рев. Роберт и Валентин вскочили на камень, на котором сидели.
— Это он, это он!.. Да здравствует Гарибальди!
— Да здравствует Гарибальди! Да здравствует Гарибальди!
Вне себя от энтузиазма кричала толпа, и казалось, что и небо, и земля, и отдаленные горы вздрагивали от этого крика. Мужчины бросали вверх шапки, женщины поднимали на руки детей, чтобы показать им героя Италии. Невозможно описать воодушевления толпы.
А между тем Гарибальди, окруженный маленькой кучкой своих офицеров, с обнаженной головой, шел среди ликующей толпы, направляясь к пристани, где уже были приготовлены легкие челноки.
Тотчас же на них стали перевозиться гарибальдийцы, оружие, заряды. Всё пространство между берегом и пароходами покрылось бесчисленными лодками, едва не тонувшими под тяжестью севших в них и груза. Среди лодок виднелся старый рыбачий челнок, в котором стояли Сиртори и Тюрр, а между ними Гарибальди, махавший шляпой и посылавший поклоны рукоплещущей толпе и друзьям, оставшимся на берегу.
Все эти лодочки окружили пароходы; гарибальдийцы, цепляясь за веревки, в одно мгновение вскарабкались на палубу. Валентин и Роберт почти в одно время ступили на палубу «Пьемонта».
