Дойдя до лежащего внизу города, он принялся колесить по извилистым, темным переулкам, пока не дошел до маленькой дверцы, выходившей на задний двор полицейского дома. Через эту-то дверцу входили во всякое время дня и ночи шпионы знаменитого Манискалько[200].
— Дома ли его превосходительство? — спросил монах полицейского, сидевшего неподалеку от калитки.
— Дома.
— Мне нужно его видеть.
— Как прикажете о вас доложить, святой отец? — спросил полицейский, запуская свой волчий взгляд под его капюшон, чтобы разглядеть лицо пришедшего.
— Скажите, что пришел монах из Ганчи.
— Но имя ваше, имя, отец? Без этого его превосходительство не принимает… в такую пору. Нет ли, по крайней мере, у вас какого-нибудь значка?
— Нет.
— В таком случае…
— В таком случае скажите ему, что пришел Микеле да Сант-Антонино[201].
— Отлично, — сказал полицейский и стал подниматься по лестнице, чтобы доложить своему начальнику о приходе святого отца.
Тогда монах тоже вошел в дом (очевидно, он не хотел, чтоб его заметили на этой улице) и стал поджидать на площадке лестницы возвращения полицейского.
Не прошло и нескольких минут, как другой сбир[202], по-видимому, чином старше предыдущего, спустился по лестнице и, почтительно подойдя к монаху, произнес:
— Его превосходительство ждет вас, отец.
— Господин директор один? — спросил фра Микеле.
— Не знаю, — отвечал сбир и пошел вперед.
Пока монах и полицейский поднимаются по лестнице, расскажем вкратце биографии его превосходительства, директора полиции Манискалько, и его достойного собрата по деятельности, генерала Сальцано, коменданта Палермо[203].
Кроме фра Дьяволо, много других вождей санфедизма[204]летом 1 года предавали огню и мечу разные области Неаполитанского королевства. Они-то и оставили после себя учеников и последователей, которые впоследствии послужили главным контингентом бурбонской полиции.
В 1799 году Бурбоны бежали единственно по малодушию. Они были сильны войском, казною и множеством приверженцев, вокруг которых, после их бегства, мало-помалу стали собираться недовольные. Бароны, веря в скорое возвращение Бурбонов и ненавидя французов и новый государственный строй, собрали свою челядь и распущенных королевских солдат и создали партизанские отряды, занимавшиеся грабежами, поджогами, убийствами, совершавшие жестокости, поистине неслыханные.
В Абруццах на французов и либералов охотились Пронио и Родио[205]; в Калабрии — некий Шарпа; в Терра-ди-Лаворо[206]
