— В таком случай остаешься и ты?
— Нет, нет. Я еду с первой экспедицией: с Гарибальди, Биксио, Сиртори[190], Тюрром[191] и прочими. Я объявил уже это синьору Федерико и он ответил мне, что хотя ему и жаль расставаться со мною, но что я совершенно свободен располагать собой.
— А сколько вас будет?
— Да кто его знает! Во всяком случае, едва ли будет больше тысячи.
— Немного, черт возьми!
— Ну, да что значит число, когда с нами генерал! (Так звали Гарибальди его воины).
— Видишь ли, — продолжал Валентин, — генерал любит, чтоб у него было мало людей (лишь бы они были надежны), чтобы делать свои быстрые и неожиданные нападения, для которых он, кажется, рожден… ну, да и ты сам знаешь это.
— Понимаю, понимаю. Но скажи пожалуйста, причем тут письма, которые ты разносишь по Брианце?
— Письма эти, как я уже тебе сказал, дал мне сеньор Федерико. В прошлую пятницу, мы, как всегда, приехали с отцом в Сесто продавать рыбу. Обделав свои делишки, я зашел к дону Луиджи, гулявшему по саду с синьором Федерико. Последний, подозвав меня, сказал: «Ты пришел как нельзя более кстати, Валентин. Сегодня я еду в Геную и вернусь дня через три, четыре. Возьми вот эти письма к нескольким из наших товарищей по оружию. Это — приглашение собраться в Геную. Ты разнесешь их по адресам; вот деньги на путешествие. Когда исполнишь это дело, приезжай ко мне в Геную; таким образом, ты не рискуешь остаться позади». Вот, любезный друг, тайна моего почтальонства; понял теперь?
С этими словами Валентин встал и, вскинув снова на плечи свою ношу, сказал:
— Прощай, дружище, мне пора в путь; я должен поспеть в Комо к отъезду дилижанса, чтобы попасть вечером в Варезе[192], а завтра утром быть в Сесто.
Но Роберт продолжал сидеть на месте, устремив глаза в землю, весь погруженный в свои мысли. Видя, что товарищ его не шевелится, Валентин, шутя, крикнул:
— Эй, Роберт, заснул?
Молодой художник не отвечал. Быстро встав, он тряхнул головой, и взяв под мышку свою шкатулку, безмолвно пошел вслед за Валентином. Когда они вышли на большую дорогу, Валентин стал прощаться. Но Роберт, вместо того, чтоб ответить ему на поклон, пошел с ним рядом, воскликнув: «Идем!»
— Как «идем»? — с удивлением спросил крестьянин. — Ведь тебе в ту сторону, а мне в эту.
— Я раздумал, — отвечал Роберт, не поднимая глаз. — Я иду с тобой, Валентин.
— Куда? — спросил тот, еще более изумленный.
— Куда! Сперва в Сесто…
— В самом деле?
— Хочу поговорить с Федерико и узнать, как идет дело…
