, определявшегося в категориях слияния индивидуального и коллективного, субъективного и объективного.
Предполагая, что рабочие не знакомы с дневниковым жанром и не знают, как вести «творческие дневники», редакционная коллегия разработала подробное руководство по составлению таких дневников. В нем перечислялся ряд вопросов, на которые в ходе своего анализа должны обращать внимание авторы дневников: «Партия, ее руководящая роль… роль инженера; облик комсомола; международная жизнь; классовая борьба на Метрострое; женщины и метро; культура и быт; вся Москва строит метро, весь [Советский] Союз строит метро». Кульминацией этих предписаний был призыв к правдивому отражению действительности: «Существенное требование к дневнику — его максимальная правдивость, искренность и подлинность… Никакой псевдолитературности… Пишите правду!» Правдивости следовало добиваться за счет верного следования стилистическим и тематическим указаниям редакторов. К числу этих указаний относились правильное понимание автором дневника политической жизни и его способность занять правильную позицию по отношению к ее развитию, будь то «классовая борьба на Метрострое» или «международная жизнь». Правду можно было ощутить только как внутренний опыт, преодолевающий слой внешних видимостей, и местом, в котором это можно было сделать, являлся дневник: «Дневник отражает наше осознание мира. Следует выйти за пределы внешней видимости, за пределы того, что схватывает наш глаз. Необходимо понимать события, связывать их. Должна существовать центральная тема. Критерий качества дневника — его правдивость». Правдивое отражение действительности, подчеркивали редакторы, не должно приводить к ее приукрашиванию. Автору дневника было не только можно, но и нужно фиксировать отрицательные жизненные проявления. Но он должен был также объяснить происхождение и природу этих недостатков[75].
Результаты описанного начинания не удовлетворили его инициаторов. Лишь часть рабочих Метростроя вняла призыву вести дневники. Многие дневники, полученные редакторами, были безграмотно написаны, изобиловали орфографическими ошибками и косноязычными выражениями. В других отсутствовала глубина понимания событий, которой стремились добиться редакторы, что подтверждало их первоначальные опасения, что дневники превратятся в простые «журналы учета» того, «сколько кубометров грунта изъято» в течение каждого дня. Повествования были «поверхностными» и «сухими», им не хватало «проникновения в глубину», они «не доходили до сути дела». Но хуже всего было то, что они оставались на уровне «бесполезного» описания или созерцания, не выдержав проверки на «правильность» и оказавшись не в состоянии способствовать повышению эффективности труда рабочих. Грандиозный проект создания коллективной биографии Метростроя не принес ожидаемых плодов
