Беременная женщина, закрыв лицо руками, громко вскрикнула.
— Молчать — чтоб не пикнули у меня! — пронзительной фистулой скомандовал низкорослый нилашист.
У привратника вся кровь отхлынула от лица, он невольно отступил назад.
— Где увольнительная? — спросил мужчина в охотничьей шляпе.
— У меня в кармане, — тихо ответил паренек.
— Ну-ка, вытащи у него!
Щуплый нилашист запустил руку в нагрудный карман паренька и вытащил сложенный листок. Мужчина в охотничьей шляпе заглянул в него, затем медленным движением порвал в клочки.
— Поддельная, — устало произнес он.
Солдат промолчал. Нилашист, стоявший рядом, с силой ткнул его в бок дулом пистолета.
— А ну, отвечай, как положено!
— Чего тут отвечать? — огрызнулся солдат. — Справка не поддельная.
— Зачем же тогда ты прятался в угольной куче? — спросил нилашист в охотничьей шляпе.
— Чтобы меня не забрали, — ответил солдат. — И чтобы справку мою не порвали.
Темноволосая бледная девушка у стены громко разрыдалась. В дальнем помещении погасла свеча.
— И свечу погасили, твари бандитские! — взревел нилашист, стоявший на посту у дверей. — А ну, зажечь немедленно, не то стреляю!
— Свеча сгорела дотла, — послышался дребезжащий старушечий голос. — Извольте обождать, сейчас другую зажгу.
— Сгорела дотла… — задумчиво повторил мужчина в охотничьей шляпе. — Пусть вон тот старичок подойдет сюда. — Он поднял руку и медленным движением указал на пенсионера-почтальона, который примостился на одной из коек в отдалении, втиснувшись между официантом и старым носильщиком. Почтальон тотчас поднялся и проковылял к столу.
— У кого вы раздобыли этот солдатский мундир? — спросил нилашист в охотничьей шляпе.
— Вон у него! — буркнул старик.
— Вы поменялись, что ли?
— Поменялись.
— А зачем? — спросил нилашист, из-под полуопущенных век глядя в лицо почтальону.
— Затем, что хватит с нас войны! — задиристо выкликнул старик.
На мгновение настала тишина.
— Не трогай его, — остановил нилашист в охотничьей шляпе щуплого напарника, который уже занес руку, чтобы ударить старика в лицо. — Что вы сказали?
— А вот то и сказал, — вспыхнув, выпалил почтальон, — что ежели этот сопляк вздумает меня хоть пальцем тронуть, то я из него все кишки повыпущу, не будь я Карой Чукаш!
Оба нилашиста помоложе громко захохотали. Тот, что был в охотничьей шляпе, не дрогнул ни единой черточкой лица.
— Никто вас не тронет, — сказал он. Голос его звучал все более устало. — Трогать мы вас не станем, а расстрелять — расстреляем. Становитесь вон туда, к стенке!
