Избранное | страница 4

Ветер дул все сильнее. На одном из домишек вдруг взлетела ролетта на освещенном окне, словно дом поднял веко и выглянул в ночь. Потом полил крупный дождь.

1933

Перевод Ю. Гусева.

Зимним холодным утром возле старого многоэтажного дома на улице Серветт, в швейцарском городке Г., появились шестнадцать мужчин с рюкзаками на спинах и, стараясь не производить шума, вошли в подъезд. Осторожно ступая, они гуськом поднимались по лестнице; доски сухо поскрипывали под ногами. На тесных площадках с двух сторон чернели прямоугольники дверей; с косяков, изъеденных древоточцем, давно осыпалась краска, кое-где висели ржавеющие чугунные молотки. На лестнице было темно; чтоб не споткнуться на поворотах, им приходилось подолгу нащупывать очередную ступеньку. В чердачном окне наверху едва начал синеть поздний зимний рассвет.

Когда они проходили третий этаж, одна из дверей на площадке открылась, в щели появилась седая старушка с лампадой в руке. С удивленным и недоверчивым видом она молча смотрела на вереницу людей с рюкзаками; желтый мерцающий свет лампады вырывал в зыбкой мгле то колено, то широкое плечо, придавая идущим сходство с какими-то сказочными горбунами. Лицо у старухи совсем съежилось от испуга. Странное шествие словно не собиралось кончаться; первые шли уже где-то вверху, на этаж, на два выше, здесь же все появлялись из тьмы новые и новые фигуры.

— У-у-у! — поравнявшись со старушонкой, замогильным голосом ухнул один из таинственных горбунов и встряхнул рюкзаком, в котором что-то зазвякало.

Старуха вздрогнула, поднесла ко рту руки; лампада со стуком упала наземь. Стало темно; раздался задавленный вскрик. Дверь захлопнулась; где-то внизу открылась другая дверь.

— Эй, Бернар, — обернулся назад человек, возглавляющий шествие, — жильцов переполошишь, дуралей!

С третьего этажа послышался смех, он волной прокатился вдоль людской вереницы, взбежал на четвертый, на пятый этаж, а под чердачным окном забурлил и забулькал, как вода в закрытой кастрюле на огне. Шествие на что-то наткнулось, люди останавливались, толкая друг друга тяжелыми рюкзаками.

— В чем там дело?.. Идем или что? — донесся снизу веселый голос.

К слуховому окну вела узкая железная лесенка. Передний уже стоял на ней, но никак не мог отворить проржавевшую створку.

— Заржавела, видать, — сказал он остальным.

— Или, может, примерзла, — предположил кто-то.

— Шевелитесь, эй, там, наверху! — крикнули с лестницы между четвертым и пятым этажами, где сейчас сгрудились замыкающие вереницу.