Князь Владимир и истоки русской церковной традиции. Этюды об эпохе принятия Русью христианства | страница 66
С другой стороны, изучение борисоглебской проблематики методологически зашло в тупик, поскольку невозможно привести «к общему знаменателю» все имеющиеся сомнения и доказательства исторической достоверности источников. Поэтому выработка методологической базы является первоочередной задачей дальнейшего изучения событий смуты 1015–1018 годов.
Достоверность рассказа о Борисе и Глебе, помещенного в Повесть временных лет, может быть подвергнута сомнению из-за очевидной искусственности интегрирования его в корпус летописи. В самом деле, летописные статьи 6523–6527 годов неоднородны по своему содержанию. Начало статьи 6523 (1015) года посвящено смерти Владимира, после чего приводится первый в ряду последующих некролог усопшему князю. Затем следует отдельный пункт «О убиении Борисове», где рассказывается об убийстве и Бориса, и Глеба. Оставляя пока в стороне вопрос о содержании этого сказания, отметим, что оно настолько близко к житийным сказаниям о Борисе и Глебе, что может рассматриваться как составленное одновременно с ними житийное произведение[341].
Начиная со слов «Святополк же окаянный нача княжити в Киеве…» следует продолжение статьи о смерти Владимира, поскольку, во-первых, у летописца вновь появляются сведения из Новгорода, где княжит Ярослав; во-вторых, слова «Ярославу же не ведущю отъне смерти» являются прямым логическим продолжением слов «Умре же на Берестовемь и потаиша и, бе бо Святополкъ Кыеве»; в-третьих, нелогично дублируется сообщение о получении вестей от Предславы о происходящем в Киеве[342].
Св. благ. кн. Борис и Глеб.
Дальнейшее летописное повествование – под 6524 (1016) годом – является очевидным продолжением предыдущего рассказа. Поскольку автору летописи было нечем заполнить дату 6525 (1017), то в ней появилась довольно странная фраза, явно оторванная от либо выше, либо ниже приведенной статьи:
«Ярослав иде в киевъ, и погоре церкви». Если понимать ее в контексте Хроники Титмара, то скорее следовало бы связать ее со статьей под 6526 годом, поскольку Киев «пострадал… от сильного пожара» (Хроника VIII. 32), или, как это сделано выше, сопоставить с последствиями оставления Святополком Киева
