.
Альтернативная точка зрения имеет также довольно богатую историографию, которая демонстрирует плюрализм подходов к решению проблемы. А. И. Лященко и Н. Н. Ильин, посвятившие свои исследования анализу содержания Саги об Эймунде, пришли к несколько разным выводам, кто из князей подразумевается в образе Бурицлейфа, убитого по приказу Ярослава. Если по мнению А. И. Лященко в Бурицлейфе нужно видеть Святополка, то Н. Н. Ильин, первым обративший внимание на сходство культов святых Бориса и Глеба и святого Вячеслава Чешского, говорил о «собирательном образе» Бурицлейфа, в котором слились воедино Святополк и Борис[333]. В статье М. X. Алешковского главный акцент был сделан на почитании Бориса и Глеба, насколько оно может быть восстановлено по предметам личного благочестия – борисоглебским энколпионам. Алешковский пришел к выводу, что образ Бориса долго вытеснял почитание Глеба, что должно было иметь основания в событиях 1015–1018 годов, и нашел подтверждение своих искусствоведческих наблюдений в сообщениях Саги об Эймунде[334]. А. С. Хорошев предпочел интерпретировать Бурицлейфа как Бориса, исходя из сложности процесса канонизации святых[335]. Если отечественные историки советского периода предпочитали акцентировать внимание на скандинавских сагах, то украинский историк Н. Ф. Котляр основал свои доводы на противоречии Повести временных лет и сообщений Титмара Мерзебургского, упомянув Сагу об Эймунде лишь вскользь. В основе его рассуждений лежит историческая логика при максимальном примирении противоречивых сведений исторических источников[336]. Последней работой, созданной в рамках данного направления, стала монография С. М. Михеева[337]. Общим для этого подхода является лишь то, что критика источника заставляла исследователей отказывать в доверии тем или иным сведениям, сообщаемым отечественными житийно-летописными памятниками, что практически всегда приводило к созданию новой реконструкции событий. Чаще всего убийцей оказывался не Святополк, а Ярослав. Именно резкое противоречие этого вывода тем данным, которые сообщают отечественные источники, является объектом критики со стороны историков традиционного направления.
Общей проблемой практически всех работ по истории усобицы Владимировичей является одинаковое отношение исследователей к критерию достоверности источников. Так или иначе, но каждый историк отмечал «недостоверность» каждого из источников, пытаясь при создании общей картины событий найти некую «золотую середину». Так как все историки демонстрируют разную степень доверия к источникам, то и «золотая середина» у всех оказывалась различной. Более того, нужно отметить, что отношение к сагам или житиям как историческим источникам не только не стремится к единообразию, но противоположные высказывания по этому вопросу можно обнаружить даже у одних и тех же авторов. Например, Е. А. Мельникова отрицает какую бы то ни было историческую подоплеку в Саге об Эймунде, но она же сама высказывалась в пользу доверия исторической информации саги
