Рассказ о красном галстуке | страница 12
— Давай! — кричал бригадир.
— А ну, давай! — вторя ему, кричали остальные.
Рыба металась в сети, стараясь выскочить, высоко, словно её выщёлкивал кто-то из воды, подпрыгивала и опять падала в сеть.
Хамсы было много, и рыбаки повеселели: ведь это первый улов после долгого, томительного ожидания, а был бы, как говорят, почин, дальше дело пойдёт легко. Радовался и Сеня: наконец-то начинается настоящая жизнь, впереди бессонные ночи, горящие факелы, погоня за рыбой, борьба с ветром, непокорным морем.
К причалам рыбцеха подплывали торжественно, приветствуемые с берега другими рыбаками: для всех было радостью увидеть первый в эту путину улов. Сеня, улыбаясь, налегал на вёсла и делал вид, что не замечает стоящую на причале с ведром в руке девушку, ту, которая на рассвете смотрела с утёса в море Но он не выдержал и, когда баркас остановился, взглянул на неё. Она тоже посмотрела на него, и Сене показалось, что улыбнулась чуть-чуть, уголками губ.
— Нинка, здравствуй! — бодрым голосом сказал он, выскакивая из лодки.
Ока насмешливо посмотрела на него и отвернулась:
— Нашёл время здороваться!
— Подумаешь, важная птица, — сказал Сеня.
— А не нравится, не здоровайся!
— Красавица, — крикнул, вылезая из баркаса, бригадир, — разгружать надо, потом побалакаешь!
Но Нина отмахнулась от бригадира и снова повернулась к Сене:
— Видишь, работаю. Пристал! Всё сказал, что ли?
— Приходи на причалок сегодня, ждать буду.
Нина вскинула брови, растягивая слова, спросила удивлённо:
— Что, разве собрание будет?
— Какое собрание… Поговорить надо, — сказал Сеня.
Она подождала, не скажет ли он ещё что, но не дождалась, крикнула:
— Вот пристал, отчепись, — и спрыгнула в баркас.
По колено в хамсе, почти вся обсыпанная чешуёй, она ведром зачерпывала рыбу и быстрым, ловким движением подавала наверх, на причал, где другая девушка подхватывала ведро и опрокидывала в огромную вагонетку.
А от ставников уже шли, глубоко сидя в воде, баркасы других бригад, и всем было ясно — они тоже идут с рыбой. Торопливо поплёвывая моторчиком, им навстречу побежал катер, взял на буксир, потащил к берегу.
Обильным был этот день: не успевали разгрузить один баркас, как к причалу уже шёл другой, до краёв наполненный живой хамсой.
Кричали люди, кричали обезумевшие от жадности чайки, летая над морем, по берегу разгуливали, разыскивая в песке рыбу, добродушные, разъевшиеся за день гуси. Баркасы, рыбаки, причалы — всё покрылось клейкой серебристой чешуёй, ослепительно сверкающей на солнце.
