Ромашка жевала свою жвачку. Если у нее и было какое-то мнение о моем слове дня, она держала это мнение при себе. Я прижималась щекой к ее теплому брюху, руки мои трудились, выдаивая молоко из вымени, а губы нашептывали Ромашке все мои тайны. Я рассказала ей про дядю Пополам, что он вот-вот вернется из Олд-Форджа и привезет мне деньги, и я смогу уехать в Барнард.
Конец апреля, двенадцать из двадцати наших коров отелились, молока – хоть залейся. Утром и вечером мы сливали молоко в широкие и глубокие чаны и давали отстояться. Спустя какое-то время сливки отделялись от молока и всплывали. Мы снимали сливки, а молоко в огромных бидонах с двумя ручками отправлялось на продажу. Часть сливок тоже продавали, из остальных сбивали масло. Обрат – то, что остается из-под масла, – отдавали свиньям и курам. Ни капли не пропадало.
– Мэтти!
Я повернула голову.
– Бет, не становись за хвостом коровы! Сама знаешь.
– Ромашка не станет меня лягать. Ни за что!
– А папа тебе задаст, если увидит тебя рядом с коровьей задницей. Отойди же.
– Послушай, Мэтти…
– Что, Бет? Что случилось?
– Почему дядя Пополам еще не вернулся? Он обещал приехать из Олд-Форджа сегодня к обеду, а уже пять часов. Говорил, что повезет меня в цирк в Бунвиллле. Обещал.
– Вернется, куда он денется. Наверное, заговорился с кем-то и опоздал на поезд, приедет следующим. Ты же его знаешь. Скорее всего, встретил старого приятеля. Скоро вернется.
– Ты уверена, Мэтт?
– Уверена, – солгала я. Вовсе я не была уверена, только не хотела в этом признаваться даже самой себе. Волновалась я еще больше, чем Бет. Нашему дядюшке уже несколько часов назад следовало быть дома.
– Э-гей! – окликнул нас мужской голос с порога хлева.
– Ну, вот и он, Бет! Я же тебе говорила!
– Это не дядюшка Пополам, Мэтт. Это мистер Экклер, – возразила Бет и поскакала ему навстречу.
– Здравствуй-здравствуй, моя хорошая! Папа ваш где-то поблизости?
– Прямо тут, Чарли, – крикнул, подходя, папа. – Поздновато вы добрались до нашего конца озера.
– Да уж. Дел нынче по горло, в Олд-Фордж до шести, а то и семи не попадаю. Привез вам в обмен на масло бекон, как обещал. Отличный кусок. И хотел попросить у вас сегодня пять бидонов молока заместо четырех и все масло, сколько наберется.
– Молока хватает. Коровы по пятнадцать фунтов в день дают каждая. И масло должно быть.
– Рад это слышать. Ну, мне пора… да, я видел нынче утром вашего брата.
– Что он делал? Садился на медленный поезд до нас?
