Опера в Тбилиси — больше чем просто опера: это традиция, образ жизни, ритуал, наконец потребность. Мы ходили в оперу всей семьёй, с друзьями, с соседями. Нас приучали к ней с детства и водили на спектакли раньше, чем в театр кукол и ТЮЗ. Даже мальчишки во дворе распевали оперные арии. Недавно я попыталась подсчитать, сколько же оперных спектаклей довелось мне послушать в нашем прекрасном оперном театре. Получилось двадцать пять! А ведь я прожила в Тбилиси всего-то восемнадцать лет. Некоторые спектакли я видела с участием разных исполнителей. Так, «Кармен» я слушала с Верой Давыдовой, с Марией Максаковой, с Надеждой Цомая. А когда приезжала из Баку Фатима Мухтарова, весь город жил этим событием: подобной Кармен, пожалуй, я больше не видела. Многие знатоки и любители оперного театра, возможно, станут возражать и доказывать совсем другое, но это абсолютно бессмысленно: моя Кармен — это легендарная актриса из моего детства, Фатима Мухтарова. Точно так же настоящей Аидой навсегда осталась в моей памяти потрясающая Елизавета Гостенина — не только великолепная певица, но и актриса мощного драматического дарования. Интересно, что все эти имена я помню с самого детства, и, чтобы написать о них, мне не потребовалось заглядывать ни в какие справочники — просто я их помню.
А ещё я помню своё первое посещение оперного театра. Мне было четыре или пять лет. Шла опера «Даиси» Захария Палиашвили. Мы сидели в партере. В антракте меня повели осматривать театр, прогуливая по холлам и проходам каждого яруса. Зрители выходили из своих лож, а двери оставались распахнутыми, и через каждый дверной проём виднелась сцена. Чем выше мы поднимались, тем меньше становилась сцена, и у меня сложилось уверенное представление, что для каждой ложи есть своя маленькая сцена. Вернувшись домой, я с восторгом рассказывала об этом соседской девочке старше меня на пять лет. Она долго смеялась и объясняла, что на самом деле в театре существует всего одна сцена, но я ей не поверила и даже обиделась: ведь я своими глазами видела из дверей каждой ложи много-много маленьких сценочек с одинаковыми занавесями!
Моя любовь к опере получила дальнейшее развитие в школе, где с первого класса преподавал у нас пение потрясающий педагог Александр Семёнович Пампалов, в прошлом оперный певец. Он рассказывал нам сюжеты опер с таким увлечением и с такими деталями, что они превращались в многосерийные истории, продолжения которых мы с нетерпением ждали до следующего раза. На его уроках даже самые непоседливые мальчишки сидели тихо, боясь пропустить хоть слово в захватывающем рассказе. Иногда Александр Семёнович наигрывал на рояле мелодии из опер, вполголоса напевал арии. Мы почти верили, что он сам был свидетелем некоторых событий и историй: иначе откуда он мог знать, какие мысли одолевали Тоску, когда она решила спасти своего любимого? А как ярко, красочно излагал Александр Семёнович истории жизни известных композиторов! Его рассказ о братьях Рубинштейнах я помню до сих пор. Пусть многое из него не совсем совпадает с подлинными фактами их биографий, но то, что мы, семи-восьмилетние дети, узнавали об основателях Московской и Петербургской консерваторий, об опере «Демон», о Лермонтове, — дорогого стоило. А сколько песен он разучил с нами! В том числе и «Гимн партии большевиков», который до сих пор поют россияне, но с другими словами и с другим названием — гимн России.
