Долго ждать не пришлось. В полдень на склоне сырта вихревым облаком всклубилась пыль. Поначалу ничего нельзя было различить, кроме серой колышущейся массы, затем начали вырисовываться конные и пешие люди, позади них вереницею катились телеги. Как много их! Значит, будет битва, большая битва! Все ближе придвигается людская лавина. Уже различимы отдельные лица. Драгуны в мундирах с красными воротниками. Из-под треугольных шляп торчат косички.
Солдаты и драгуны спустились с сырта, прошли через опустевший аул и, не задерживаясь в нем, проследовали дальше. Едва они скрылись из виду, ребята выскочили на открытое место, радуясь тому, что все так быстро закончилось, но тут же метнулись назад, в спасительную сень деревьев: на взгорье запылили новые всадники, и было их еще больше, чем предыдущих. Кинзя, приподняв голову, напряженно смотрел в их сторону.
— Теперь все понятно, — тихо сказал он друзьям. — Те просто-напросто были передовым отрядом.
— Да, большая у них армия, — шепотом отозвался Каскын.
Немного погодя, прямо вдоль опушки дубняка, прогарцевал дозор из десятка драгунов. Они, по всей вероятности, осматривали окрестности вдоль дороги, проверяя, нет ли где засады, и появились внезапно, сбоку, откуда их никто не ожидал. Глядевший на бредущее вдали войско, Кинзя едва успел нырнуть в кусты и всем телом прижался к земле. Буквально в нескольких шагах профыркали кони. Сердце у него готово было выскочить из груди.
Драгуны, не обнаружив ничего подозрительного, ускакали дальше. А по дороге шумно текла серая от пыли масса, оглашая воздух криками, топотом, скрипом колес, ржанием лошадей. Да, это были главные силы Кирилова. В середине колонны, окруженная свитой из начальников и чиновников, двигалась запряженная тройкой породистых, подобранных в масть лошадей, карета.
— Сам Сары Санай в той богатой арбе, — произнес Котло-атай. В его голосе прозвучали нотки почтительного страха, вызванного не числом солдат, а видом внушительной, поблескивающей позолотой кареты.
Кирилов тоже не стал надолго останавливаться в пустом, обезлюдевшем ауле. Напоили лошадей, дали отдохнуть пешим солдатам, и войско отправилось вслед за первым отрядом.
Снова наступила тишина, ничем не нарушаемая, звенящая от стрекота кузнечиков и жужжания пчел, берущих взяток с цветов. День клонился к вечеру, настало время вечернего намаза — молитвы, совершаемой мусульманами перед заходом солнца. Казалось, никакая опасность уже не грозит, и Котло-атай с шакирдами подумывали о возвращении домой, когда на дороге опять показались драгуны. Они, не дойдя до аула, остановились на большой поляне возле балки, поросшей тальником, затем начали распрягать лошадей; по кругу, вплотную одна к другой, составили телеги, образуя своего рода походную крепость.
