Правду сказать, давно не любит Шакман Булякана. Глава тамьянцев уже предпринял однажды попытку присоединить малосильных сынгранцев к своему племени, но натолкнулся на упорное сопротивление. Булякан открыто и резко сказал тогда, что подчинить его не удастся. И вот теперь его посланец подтверждает это.
Шакманом овладело раздражение, но он умел скрывать свои чувства. Недовольство скользнуло по его лицу лишь легкой тенью. Гость между тем гнул свое:
— Вам было бы полезно не только прийти к согласию, но и породниться. У одного — сын, у другого — дочь…
Шакман, невольно округлив глаза, уставился на собеседника. Тут, можно сказать, зверь сам бежал на ловца. И впрямь недалекий человек этот гость, да и Булякан… Неужто не понимает, чем обернется для него такое породнение? Раздражение в душе Шакмана сменилось тихим торжеством, но и на сей раз он ничем не выдал своих чувств. Спросил, прикидываясь простачком:
— Вы, что же, сватать моего сына приехали? Обычай нарушаете, почтенный!
— Нет, не сватать, Шакман-турэ. Это просто мой совет. Породнившись, вы подперли бы плечами друг друга, а по-другому сказать — потянули бы воз общих забот, как пара в упряжке.
«Опять — пара! — подумал с досадой Шакман. — Ну ладно, пусть будет пара, пристяжным-то идти Булякану…» Шакману ясно представилось: его сын, Шагали, женится на дочери Булякана. Отец невесты должен дать в приданое немало скота, а скот — это богатство и сила.
То есть у Тамьяна силы прибавится, у Сынграна — убавится, и тогда проще будет прибрать его к рукам. Значит, уже сейчас не лишне набить цену сыну.
Шакман шевельнулся, гордо вскинул голову.
— Не всякая девушка ровня моему Шагалию. По силе, стати, уму сидеть бы ему на ханском троне!
— Дай-то аллах!.. Но при хане нужна и ханша. Дочь нашего турэ прекрасна и нежна — не уступит ханской дочери.
— Нежность хороша лишь в час ночной утехи. Жена того, кому предназначено повелевать, должна быть разумной и твердой.
Теперь Шакман уже не прикидывался простачком, напротив — всем своим видом как бы утверждал свое и всего своего рода высокое предназначение.
— Да, жена турэ должна быть разумной и твердой, — повторил он. — А к мужу — почтительной.
— Это уж как сложится, — хмуро отозвался старший посланец Булякана. — Я, Шакман-агай, высказал то, что пришло мне в голову при разговоре, а ровня ваши дети или неровня — решать вам. По мне, так дело это для обеих сторон благое.
Гость замолчал, больше, казалось, уже не о чем говорить. Молчание затягивалось, но никто не трогался с места. Приезжие все еще надеялись услышать что-то определенное, чтобы вернуться домой с благоприятными вестями, а Шакман раздумывал, как лучше воспользоваться складывающимися выгодно для него обстоятельствами.
