Дальше было указано — применять постановление «независимо от размера похищенного».
В народе постановление было названо: «закон о пяти колосках», так как в те времена голодные ночью по плохо убранному полю стригли ножницами колоски на кашу для детей.
Осужденные по статье от 7/8 32 г. не подлежали амнистии. Нарком юстиции тех лет Н. Крыленко разъяснил постановление следующим образом: «Всякому, кто покушается на общественную собственность, если он будет выходцем из враждебной среды — расстрел. Если это вовлеченный в кулацкую компанию, поддавшийся кулацкому влиянию элемент, еще не отказавшийся от старых воззрений единоличник или колхозник — 10-летнее лишение свободы. Вот как гласит закон».
Крыленко, между прочим, был спортсменом, покровителем советских шахматистов и видным альпинистом. Его именем на Памире, в непосредственной близости от пика Ленина (7134 м), был назван перевал. Член компартии с 1904 года, участник революций 1905—1907 гг., бывший Верховный командующий, он был расстрелян в 1938 г. как враг народа.
Десятки тысяч людей были осуждены по статье от седьмого-восьмого. В военные годы я встречал их всюду в тюрьмах и лагерях. Многие, у кого кончился в это время срок, были задержаны до особого распоряжения и освобождены лишь после окончания войны.
Женщина, которая сидела передо мной, была одна из жертв этого страшного закона. Какую же угрозу она могла представлять для Советского государства? — подумал я невольно.
— Ради бога, не отправляйте меня на «общие»,— умоляла она меня.— Не хочу к концу своего срока погибнуть.
Беглого осмотра было достаточно, чтобы освободить ее от физического труда. У нее было выраженное варикозное расширение вен нижних конечностей и изменения со стороны сердечно-сосудистой системы.
— Не беспокойтесь,— успокоил я женщину,— вам дадут легкую работу в зоне.
— Большое спасибо,— вздохнула она с облегчением,— а то меня были готовы послать на лесоразработки.
Несколько позже ее отправили в Шушеры, откуда она вскоре была освобождена.
Кончилось лето, и началась далеко не золотая осень с нудными, нескончаемыми дождями. Правда, одно было хорошо — исчезли комары.
Зэки приходили с работы грязные, в мокрой одежде, и в бараках воздух стал еще тяжелее. В тамбуре, на нарах, везде висели портянки, лапти, штаны, издававшие своеобразный кисловатый запах.
Одновременно с переменой погоды появились и первые больные с простудными заболеваниями, в том числе и воспалением легких, и работы стало больше. Многие зэки жаловались на боли в пояснице, ходили скрюченными, и далеко не всегда было легко отличить больных от симулянтов.
