— Так я и думал, — кивнул Лайнус, разворачиваясь. — Я остановился. Только попробуй аннулировать ключ.
Принцип не без риска, но пока еще ни разу не подвел. В той или иной вариации неоднократно помогал свалить подальше. Теперь главное, чтобы отец вспомнил, что он хотел и успел перебеситься, пока сына не будет рядом.
Лайнус остановился в дверях Института и обернулся:
— Да, кстати. Брюки смени.
В закрывающиеся двери полетели ругательства.
А на улице-то уже вечер!
Спасибо, папа, и результаты двухчасовой работы сгубил, и настроение тоже, что себе, что сыну. Сам небось на нервах тут же прыгнул в Скарабея и покатил домой, как и все остальные в такое время. Вон идет мимо группа людей в оранжевых комбинезонах, а за ними — еще одна. Где-то среди них и мать, наверное. Хотя нет, мать, должно быть, уже дома, у нее третья смена сегодня, короткая. Наверняка уже приготовила ужин и ждет мужчин к столу. Может, даже отец уже вернулся и успел рассказать, какой у них плохой сын. Тогда ужин пройдет в молчании и мать снова уйдет спать пораньше, пожаловавшись, что проблемы на станции еще не решены, и завтра она снова задержится.
Лайнус шагал по городу, привычным движением подтягивая изредка сползающий рюкзак. Иногда кто-то здоровался, кто-то просто кивал, проходя мимо… Кто все эти люди? Почему они так пристально смотрят и начинают шептаться, едва пройдешь мимо? Какое вам дело, люди?
Путь леэал к дому, но горящий в окнах свет и два силуэта в одном из них сразу давали понять — на доме он не закончится. Одна фигура повыше, с ежиком коротких и явно мокрых волос, другая пониже и пошире — у матери сидячая работа. Мелькали руки, дергались головы. Ясно — либо спорят, либо ругаются.
Или сына ругают. Вдвоем.
Лайнус вздохнул и зашагал прочь. Пока родители не успокоятся, а это час не меньше, дома лучше не появляться.
Но куда податься парню двадцати трех лет в отсутствие желания идти домой? Любой другой ответил бы просто и ожидаемо — к друзьям. Посидеть дома, поиграть в «Эволюцию», если родители не против. Если против — пойти на площадь Первоученых, посмотреть на вечерние полулегальные гонки на Жуках и иногда совсем нелегальные — на Скарабеях. Ну, или просто погулять по городу, болтая с друзьями о всяких глупостях.
Нет у Лайнуса друзей.
Зато есть Периметр. И он лучше любого друга. Он никогда не занят и всегда рад видеть. У них даже есть собственное, одно на двоих, приветствие, неизвестное больше никому. И пусть это лишь четыре цифры и пусть некоторые обладают почти тем же самым, да и шакал с ними! Все равно оно свое, личное.
