– Проклятие у меня с рождения. Было бы по-другому, я бы, может, насторожилась, когда внезапно наступила перемена, – угрюмо высказала Манька свою обиду. – Никто меня не учил. А сама я, как бы все ваши хитрости разгадала?
– Зверь может научить своего звереныша только тому, чему научился сам. Сама знаешь, если родитель чей-то ум по рассуждению принял, он обычно его ребеночку передает. И если человек не уважает Дьявола, который Жив, проклят человек из рода в род. Я не могу, как вампир, к своему объяснению приколоть оргазм или боль. Мой голос чист, как слеза Сада-Утопии, я не довлею над человеком, а если поднимаю против него тварь, то только ту, которая приходит на мой голос. Празднуют вампиры победу, но что мне с того? Разве ты жалеешь о кишечной палочке, которая плодится и умирает в твоем кишечнике? Не я, человек разменивает свою землю на воловью упряжь. Ты, со своей стороны, конечно, думаешь, что надо тебя пожалеть, а я думаю, как родителям твоим вменить в вину, что их потомство обречено влачить жалкое существование. Это ведь тоже наказание из рода в род. Извини, дорогая, но я смотрю на эту ситуацию иначе.
– Я не разменивала, у меня украли.
– Может быть. Но какое мне дело? – Дьявол равнодушно покачал головой. – Разве жалела тебя мать? Разве был у нее ум, когда проливала она слезы о сапогах, которые пинали тебя в ее животе? Дрыхло ее сознание или сдохло, когда объявила себя мученицей? А ты? Каким достоянием можешь стать, убитая в чреве матери? Жалость – это поножовщина и потери – и ты оплакиваешь себя. У меня нет жалости – совсем нет. Жалеешь ли ты мышь, которая изгадила мешок с мукой и которую кошка поймала? Богом вампиры идут по твоей земле, те самые, которые убили тебя и сказали: «вот ты, а вот мы – и мы больше, чем ты!» И ты призналась: да, они могут меня побить, а я нет. И воля твоя ушла в Небытие. Где несправедливость? Чем обеднею я, избавившись от тебя? Я, Маня, Бог Земли, а ваши сознания – ненужная материя, красная глина – мертвая, пока из нее горшок не слепил и умным содержанием не наполнил. Единственное, на что она годная, обменять ее у Бездны на землю. Но не так много ее, чтобы разбазаривать. Она и животных делает умнее. Леплю горшки, подращиваю, размножаю, проверяю, получился ли горшок крепким и надежным, или можно разбить и выбросить осколки.
– Получается, что я отброс, мать моя – отброс, а кто может собирать чемодан в твою Утопию? – язвительно скривилась Манька.
