Офицеры уголовного розыска переглянулись, и майор Сергеев предложил подозреваемой подождать в коридоре. Когда Алла вышла, он произнес с иронией:
— Похоже, вариант «ля фам» не прошел, по показаниям судмедэксперта и свидетельницы в девятнадцать ноль-ноль Заварзин был еще жив.
— Да, похоже, — кивнул Поляков, — я сегодня же допрошу этого Лёху.
— Для полной ясности отправим дамочку сдать отпечатки пальцев и возьмем с нее подписку о невыезде на неделю. Но, сдается мне, это опять тупик.
— Но хорошо, что мэтр и примадонна оказались вне подозрений, ведь «гений и злодейство две вещи несовместные».
— Эх, Игорек, наивный ты человек, хотя и хороший опер, и таланты, и даже гении могут быть злодеями. Но вот подтвержденное алиби — это аргумент железный. Итак, мы снова в поиске.
Перед тем как поручить Полякову отвести Зуеву к экспертам-криминалистам для снятия отпечатков пальцев, Сергеев спросил у нее:
— Скажите, Алла, а у Заварзина имелся ноутбук или планшет, мы таких устройств в его квартире не обнаружили, но, может быть, вы их видели ранее?
— Нет, ему вполне хватало смартфона, в том числе для выхода в Интернет, — ответила артистка.
* * *
Начало вечерней репетиции в Театре музыкальной комедии задерживалось, все ждали опаздывавшую по неизвестной причине Аллу Зуеву. Когда она появилась на сцене, то быстро подошла к Корнилову и влепила ему пощечину. Роман инстинктивно замахнулся на бывшую возлюбленную, но его руку перехватил «благородный отец» Белявский.
— Ты спятил, Рома, — с презрением произнес он, — ударить женщину — это низость.
— Она не женщина, она ведьма! — закричал Корнилов, машинально вытирая ладонью мгновенно ставшую багровой щеку.
За почти триста лет своего существования растянувшаяся на четыре километра с востока на запад Почтовая улица города Южнограда испытала многое. Когда-то она была одной из главных, гордилась магазинами, лавками, лабазами, купеческими особняками и зданиями главпочтамта, суда и мужской гимназии. Но годы шли, город упорно рос с юга на север, поднимаясь от речной набережной вверх и вверх, к степным просторам, древним курганам и глубоким балкам. Главной стала Старая Дворянская, но и Почтовая оставалась важной городской артерией, здесь проложили рельсы, телеги и повозки, пролетки и дроги сменились на трамвайные вагоны. Потом появились автомобили и автобусы, на проезжей части стало тесно, по утрам и вечерам возникали пробки, водители нервничали, сигналили, ругались, парковались где попало, стараясь задействовать каждый квадратный метр свободного уличного пространства.
