— Ну да, конечно, ведь я его бросила. Рома подл и циничен, очень тщеславен, но при этом трусоват, у него нет куража, здоровой наглости, без которых на сцене не пробиться. Да и в других профессиях тоже, — с презрением ответила прима.
— А что, разве наглость бывает здоровой? — с наивным видом спросил майор.
— А разве нет? Вы все поняли правильно, надеюсь, просто этот слизняк решил меня подставить, он попросту мелкий и жалкий фигляр, придурок, ничтожество!
— Это сейчас не так важно, — заметил Сергеев, — гораздо важнее, сообщает ли он правду?
Зуева покраснела, ответила нехотя:
— Да, это правда, а я солгала на допросе.
— Так вы убили Заварзина в ходе внезапно возникшей ссоры? — спросил Поляков.
— Никого я не убивала, это бред, домыслы. Да, я была в тот вечер у Максима, хотела помочь, поддержать его. Но он встретил меня холодно, заявил с порога, что не нуждается в сочувствии, что как-нибудь сам справится со своими проблемами.
— Вы с ним выпили по чашке кофе? — включился в допрос Сергеев.
— Нет, — покачала головой артистка, — он не предложил мне ни кофе, ни чаю, а сам пил коньяк. Я провела в его квартире не более десяти минут и затем ушла, в некотором роде «униженная и оскорбленная».
— Громкая музыка у Заварзина играла? — уточнил майор.
Алла кивнула:
— Да, то ли «Роллинг стоунз», то ли «Лед Зеппелин», какой-то классический хард-рок.
— И что было потом? — с интересом спросил Поляков.
— Я вышла из подъезда взвинченная и опустошенная, мне срочно было необходимо расслабиться. И я направилась по Почтовой в сторону Большого базара и по пути зашла в спортивный бар на углу с улицей Баумана.
Артистка тяжело вздохнула, сделала паузу.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил майор.
— Я заказала джин с тоником, потом повторила. Бармен заметил, что мне хватит, у нас возникла словесная перепалка, но потом третий заказ был все-таки принят. Короче, я напилась так, как никогда раньше не напивалась. Надеюсь, в дальнейшем подобное никогда не повторится. Бармен повел себя порядочно, он вызвал такси, и я с грехом пополам добралась до дома и легла спать. Утром ужасно болела голова, я долго стояла под душем. А после съела яичницу с помидорами, выпила стакан крепкого чая, поехала в театр и узнала о смерти Макса.
— А теперь постарайтесь вспомнить, когда вы пришли в бар, это очень важно, — сказал Сергеев.
Зуева задумалась, потом сказала уверенно:
— Через пять минут после моего появления по ящику начался футбол, я еще глянула на экран — было ровно семь вечера. Бармен, его зовут Лёха, вам это подтвердит.
