— Вы будете идти позади всех. Я — первый.
Он бесстрашно занес ногу над пропастью, нащупал опору, ушел вниз по плечи:
— Все в порядке.
Вылетали камни из-под ног и гулко катились вниз. Правда, ветер здесь был не такой сильный, как наверху, и песок не залезал в рот и уши. Овчарка скулила. Колядко ласковыми словами пытался ее успокоить, но она рвалась с поводка.
— Тю! Та чего ж тут страшного? — ворчал Колядко. — Обрыв как обрыв. Вот если не сорвемся в тартарары, я тебя буду называть альпинистом.
Всем, конечно, было не по себе. Старались не смотреть вниз. Но они понимали замысел лейтенанта. В общем-то, если соблюдать осторожность, заранее высматривать трещины, то в спуске ничего особенного не было. Просто на воображение давили черные каменные громады, казавшиеся непреодолимыми.
Больше всех нервничал Овчинников, хотя и не подавал вида. Он сразу же принял решение, но что-то было не так... Возможно, не продумал все до конца, поторопился. Бесполезный риск... Но из глубин памяти поднялись слова майора Нефедова, сказанные им как-то старшим нарядов: «Порыв к действию лучше бездействия и растерянности...»
На узкой площадке, нависшей балконом над пропастью, передохнули немного. Потом снова, отыскивая руками щели, хватаясь за упругие кусты, повисали над лиловой глубиной, а укрепившись, принимали от Колядко собаку.
Черный каменистый панцирь рассекали глубокие трещины, вот в эти трещины и следовало забираться — больше точек опоры.
Острый взгляд Овчинникова, по всей видимости, за много дней до этого спуска отметил кое-что. То была неосознанная оценка местности — привычка подмечать особенности рельефа, находить мертвое пространство. Он был твердо уверен, что на разборе этой маленькой операции перед личным составом майор похвалит солдат за смелые действия, Колядко со своим Маяком будет выглядеть героем, а наедине Нефедов отругает Овчинникова за напрасный риск и неправильные действия. Ну что ж, пусть будет так.
Их руки и лица покрылись кровоточащими ссадинами, Овчинников сильно ударился коленом об острый выступ и едва не взвыл от боли. Сквозь темную пелену красным пятном проступило солнце, воздух постепенно очищался от пыли. Появились горные ласточки, они словно бы играли с измученными пограничниками, почти задевая их острыми крыльями. На каменистой россыпи виднелись золотистожелтые горицветы. Где-то рядом слышалось квохтанье горных куропаток. Иззубренные скалы приобрели металлически-фиолетовый цвет.
