Разумеется, это было всего лишь предположение. Костыль скалолаза, за который крепят веревку... Перед препятствием лошадь встала на дыбы — костыль выпал из сумки непрошеного альпиниста. Судя по всему, если предположения Овчинникова верны, нарушитель хорошо знал участок, решил переждать непогоду в сквозной пещере, а ночью по веревке спуститься в долину, выбраться на шоссе или к реке.
«Да, да, всего лишь предположения. Версия. Никакого нарушителя вообще могло не оказаться. Но медлить нельзя».
Лейтенант срезал изуродованную ветрами белую, как кость, ветку саксаула, привязал носовым платком к ней зажженный электрический фонарь.
— Ложись!
Он и сам упал на песок, подполз к щели и, подняв ветку с фонарем, сунул его в каменную щель. Реакция была мгновенной: раздался выстрел.
Овчинников убрал фонарь.
— Птичка в клетке. Но у клетки есть еще одна дверца. Сержант Фазилов, останетесь здесь. Остальные — за мной!
Оставив машину на водителя и Фазилова, Овчинников побежал вдоль каменной стены в северном направлении. Остальные едва поспевали за ним.
План его можно было бы назвать нереальным, но выбирать не приходилось.
Он еще раньше подметил этот головокружительный спуск по скалистому ребру массива, хотя ни разу не отважился сойти по нему в долину. Особенно опасно было спускаться по обрыву, когда каждый вздох ветра мог сбросить человека на острые камни.
Он проклинал себя за то, что в спокойное время не «прорепетировал» эту сложную операцию. Почти полкилометра отвесного спуска. Конечно же, нарушитель выбрал самый удачный маршрут: в том месте обрыв не больше ста метров — он сможет преодолеть это расстояние за считанные минуты, если вздумает бежать сейчас же. Но Фазилов будет беспрестанно тревожить его, проверяя, не улетела ли «птичка». А если «птичка» замолкнет, он конечно же пролезет в пещеру и сверху продиктует нарушителю свою волю...
Они остановились на краю почти отвесного обрыва. Там, внизу, клубилась серо-желтая масса, и все же путь, по которому им предстояло спуститься, просматривался до конца. Словно сквозь вуаль.
Овчинников глянул вниз, и у него слегка закружилась голова. Он видел промоины и редкие кусты, узкие карнизы, торчащие камни. Конечно же, никакой тропы, даже намека на нее не было. Тут от неосторожного движения мог случиться каменный обвал.
— Да как же я с Маяком? — спросил Колядко. — Он себе лапы изуродует и с поводка сорвется.
Лицо лейтенанта пошло багровыми пятнами, в глазах появилось что-то властное.
