Ужас который Ветерок ощутил, представив это наказание, его и спас. Он отлично помнил тесную железную шкатулку, которой пугали непослушных ветерков. Он понимал, что пощады от старой Яги ждать бесполезно, она и слова-то такого не знает! Ветерок резко развернулся, словно заведенная до предела пружина, невероятным усилием вырвался из потока ветра-охотника и взлетел в облака. Тот кинулся следом, но маленький, юркий и напуганный до предела Ветерок выбрав момент, перепорхнул в кроны деревьев, а потом ниже, чтобы ветки не выдали его преследователю. Он летел строго по стволам, опасаясь зацепить листья или сухую траву, или пошевелить хоть какую-то веточку. Долго так лететь он бы не смог, но добраться до Дуба у него получилось. Он нырнул в дубовые ветви и устроился там, завившись вокруг самых толстых, которые не шевелились от его прикосновений.
— Что? — Баюн поднял голову от мисок и блюд и прислушался. — Сюда? Нет, пока не прогоняй. Прикрой пока.
— Что-то случилось? — Волк насторожил уши.
— Гость у нас. Ветерок, — Баюн ухмыльнулся. — Прячется от взрослого ветра.
— Кого он уже разозлил? — лениво приоткрыла глаз Жаруся.
— Как кого? Он же беглый. Его сейчас ловят все ветры его хозяйки. А хозяйка у него знатная. Старшая ягишна одного из главных родов. Её ещё старой Ягой Кукинишной называют. Помнишь, Катенька, я тебе про её сказку рассказывал? Сказка спит в тумане, а ягишна сумела от тумана улизнуть. Ветры спасли, вынесли. Теперь живёт по-соседству с собственной сказкой. Ветры держит в строгости. Нашего вон сразу отследили!
— Так, может, он поэтому и не хотел возвращаться? — догадалась Катерина.
— Конечно, — кивнул Баюн.
— Котик, так, может и не надо было его возвращать? Вдруг достанется ему?
— И поделом. Служишь-служи. А то от хозяйки сбежал, на новом месте всех достал… — строгий Волк таких финтов не понимал.
— А теперь-то он чего хочет? — заинтересовался Сивка.
— Ну, давайте спросим, чего хочет… Выходить, правда, не охота, — Баюн покосился на богато накрытый стол. — Ну, ладно уж. Потом-то сразу обратно и кушать! — он мечтательно облизнулся.
— Да ты же только что столько слопал!!! — возмутился Бурый.
— И что? Я и ещё столько же слопаю, как ты выражаешься, — возмутился Баюн. — Нас, Котиков кормить надо!
Они препирались, пока не вышли из Дуба. А как только вышли, по дубовой коре вниз стёк словно серо-белый ручеек, взвился от земли и обернулся взъерошенным кудрявым мальчишкой, страшно перепуганным. Он прижался спиной в дубовой коре и с ужасом уставился в небо.
