Пес мирно дрых в люльке. По двору бегали куры, утки, гуси, от одного из них даже пришлось отбиваться. Противно гогоча он бросился на подмастерье, и пока не получил несколько пинков, не успокоился.
Степан подвел их к летнему душу, который представлял собой деревянную будку, с таковой же кадкой, венчающей его крышу.
Не прогревшаяся холодная вода мигом смыла все пошленькие мыслишки, обращенные в адрес смазливой хозяйской дочки. Теперь ухая, фыркая и дрожа, Юра смывал с себя пыль, грязь, а с тем и напряжение, после тяжелого дня. В голове стало пусто, до звона в ушах.
Искупавшийся и переодевшийся прежде подмастерья Иван, должен был ждать с полотенцем и одеждой за дверью. Когда подмастерье, вытирая стекающую в глаза воду, открыл дверь и протянул руку, вместе с полотенцем он получил звонкий смешок.
Юра мигом разлепил глаза, и наткнулся на оценивающий взгляд, скользящий по его мокрому телу. Зеленоглазая бестия ему подмигнула, а парень в панике тут же захлопнул перед ее носом дверь.
— Эй, мастер, а одежду? — весело прощебетала она.
В узкую щель, приоткрывшейся двери высунулась, покрытая мурашками рука. В нее вместо одежды легла теплая мягкая ладонь. Рука замерла, затем ладонь развернулась, парень изобразил, знак нет, и снова выставил ладонь. Наконец, рука ощутила, ткань. Дверь снова захлопнулась.
— Я не мастер, — пробубнил спешно вытираясь Юра.
— А кто же? — прозвучало из-за двери.
— Подмастерье.
— Это как?
— Я будущий мастер, — гордо сказал парень, натягивая портки.
— Ладно, будущий, — хохотнула она. — Поспеши. Иначе начнем без тебя.
Послышались удаляющиеся шаги, и Юра облегченно вздохнул.
* * *
За окнами, сгущались сумерки, на столе появились свечи и масляная лампа. Юра, насытившись искоса поглядывал на Оксану, а та напротив, накручивая на пальчик, золотящийся в свете свечей локон, без стеснения пялилась на него, во все свои зеленые глаза.
Он нашел силы оторваться от ее смазливого личика и окинул взглядом всех собравшихся.
Федор, уже вдрызг напившись, клевал носом. Степан, отрешенно смотрел на мерцание свечей. А Иван…
А вот Иван не был похож сам на себя. Он сидел около Дарины, и травил ей какие-то байки, без конца сыпал комплиментами, и пылко смотрел в ее серые с черной окантовкой глаза. Она со снисходительностью улыбалась в ответ. На ее ярко алых губах, отражался блеск свечей. Дарина не отталкивала мастера, но и держала определенную дистанцию. А Иван вон из кожи лез, дабы ей понравиться. Кажется, и выпил немного, но вовсе мужик одурел. Глаза его лучились в тусклом свете, они горели желанием, и были обращены, то на ее губы, то Дарине в глаза.
