Не сдержавшись, я рассмеялась. Он тоже усмехнулся.
– Так как, Ингри? Ты согласна?
– Трулльс, - он посмотрел на меня с надеждой, – сегодня ночью я сбежала из дома, купила на все деньги билет в один конец, а потом отдала целый серебpяный тор за фонарик, взятый у случайно встреченного на улице тролля. Да ещё и расписала его рунами так, что в итоге встретила тебя. Ты правда думаешь, что я не способна на еще одно решительное «да», о котором никогда-никогда в жизни не буду жалеть?
– Так это «да»? Решительное «да»? А разве не ты прошлой ночью убеждала меня, что ни за что не пойдешь замуж?
– Ты заставил меня передумать. И был очень, – выдохнула я почти в самые его губы, - очень убедителен.
Трулльс потянулся поцеловать меня, но я отстранилась, лукаво поглядывая из полуопущенных ресниц.
– Но сначала ты должен будешь, как и обещал, попросить моей руки у отца.
– Так и думал, что я не зря ввязался в авантюру с возвращением херра Сульберга в мир людей, раз уж именно от него зависит теперь моя женитьба.
Я фыркнула,и он прижал меня к себе, целуя жадно и жарко.
– Фру Ингри Хольмен, - прошептал он мне на ухо. – По-моему, звучит восхитительно.
Тут я была с ним абсолютно согласна.
***
Поезд стоял на расчищенном от снега перроне, исторгая из труб густой белый дым. Пассажиров было немного: люди, праздновавшие до глубокой ночи, не спешили покидать уютные теплые дома на исходе самой длинной ночи. Тем не менее, утренний рейс должен был отправиться по расписанию, как будто гномам-железнодорожникам, как и нам, не терпелось начать движение.
Коренастые носильщики тащили сундуки херра Χольмена к багажному вагону, а сам профессор нес в руке мой небольшой дорожный чемодан. Я бережно прижимала к себе фонарик-манок, артефакт, сыгравший в моей жизни столь важную и значимую роль. На безымянном пальце сверкало тонкое золотое колечко – единственное, что удалось отыскать по пути к поезду, но Трулльс настоял, чтобы наша помолвка была скреплена по вcем правилам.
– Хочу, чтобы все знали, что ты будущая фру Хольмен, – сказал он.
На полупустой платформе нас встретил памятный мне по покупке билета в Венло бородатый кассир. Гном хитро заулыбался, что явно свидетельствовало о тoм, что меня он прекрасно помнил. Память услужливо подкинула несколько не самых приятных картин того, как я безуспешно пыталась достучаться в окошечко кассы, где только что исчезли все мои деньги в обмен на бесполезную бумажку. Но сейчас я лишь радостно улыбнулась в ответ : если бы не проданный странным кассиром билет, кто знает, как сложилась бы моя судьба.
