Совсем не сложно. Хотя убежать от лагеря и от поляны они успели достаточно далеко.
– Пусти! – Истен извивался, пытаясь скинуть Арона, пока тот скручивал руки молодого наемника за спиной его же ремнем.
Когда дерганья начали раздражать Арона, он нажал на локоть Истена – не до хруста, только чтобы тот охнул и ткнулся лицом в сухую листву.
– Успокойся, а то сломаешь себе что-нибудь.
В ответ Истен глухо выругался. Арон усмехнулся.
– Может, сейчас, в отсутствие свидетелей, поделишься, почему донес на меня?
– Я не доносил! Да, я говорил с приказчиком, но не о тебе! Беса тебе в глотку, отпусти меня!
Арон закончил возиться с ремнем и поднялся на ноги. Истен, с руками, неудобно скрученными за спиной, тоже попытался встать, но Арон толкнул его, и молодой наемник вновь упал на землю, в этот раз неловко завалившись на бок. Потом медленно сел, но во второй раз вставать не спешил.
– Мне интересно, что люди думают, когда решают сделать глупость, – пояснил Арон любезным тоном. – Так что ответь на вопрос.
Истен ощерился и грязно выругался.
– Хм, – прокомментировал Арон. – Красноречиво. А почему убежал с поляны? Здесь нет твоего братца, помочь некому.
Истен глубоко вдохнул, но вновь сквернословить не стал.
– Именно поэтому. Еще не хватало, чтобы вы из-за меня покалечили Пратаса.
Арон несколько мгновений смотрел на Истена, потом сел на листву рядом.
– Беспокоишься о брате? – спросил, не особо ожидая ответа. Его больше интересовало собственное ощущение неправильности происходящего. Потому что Истен говорил и вел себя именно так, как должен человек, обвиненный облыжно. И внутреннее чутье Арона не видело от него большей опасности, чем от любого другого из наемников; но этого просто не могло быть, если именно Истен донес на него, ведь опасность в доносе имелась немалая. И Арон был даже готов поверить Истену, если бы… если бы совсем недавно чутье не предало его, проглядев опасность от Мэа-таэля. Если бы не выяснилось, что внутренний голос, на который Арон привык полагаться как на свою правую руку, подвел. Кто мог сказать, что этого не случится вновь? Уже не случилось?
Логика подсказывала, что виновен именно Истен. Было доказательство, хотя и не железное, был мотив, была возможность. Но было и сомнение.
Истен зло взглянул на него, но ответил:
– Больше беспокоиться не о ком.
– Что именно ты сказал обо мне? – вернулся Арон к вопросу, который интересовал его куда больше.
– Ничего! Сколько раз повторять – это не я!
