Вот так в государственном документе впервые появилось имя Б. И. Збарского.
В 1937 году умер Владимир Петрович Воробьев, успев перед смертью подготовить знаменитый пятитомный «Атлас анатомии человека», завершенный изданием лишь в 1942 году. Кафедрой анатомии Харьковского университета он заведовал с 1918 года. После его смерти внутренней, тайной жизнью Мавзолея стал единолично управлять Б. И. Збарский. Позже он стал академиком АМН, заведовал кафедрой 1‐го Московского медицинского института. Б. И. Збарский умер в 1954 году, попав в 1952 году в последнюю волну репрессий, и реабилитирован сразу после смерти Сталина.
В 1934 году в качестве помощников Б. И. Збарского для постоянного наблюдения над телом Ленина был утвержден ближайший сотрудник Воробьева по кафедре Р. Д. Синельников и сын Б. И. Збарского, Илья Борисович Збарский. Здесь уже можно говорить о династии.
Тело Владимира Ильича Ульянова‐Ленина лежит сейчас в стеклянном гробу в Мавзолее у Кремлевской стены. Будет ли оно дальше находиться здесь или позже власти сочтут для себя необходимым похоронить тело в земле, значения это никакого для посмертной жизни Ульянова‐Ленина не имеет.
Приложение 2
Сергей Есин
Власть слова
Фрагменты
Разве самое трудное в работе писателя — писать? Нет, это самое скучное, хотя и здесь кое‐что прозревается и бывают поразительно счастливые минуты. Самое каторжно трудное — думать, а еще труднее быть постоянно беременным мыслью, держать в сознании тысячи обстоятельств и деталей своей работы. Как совмещается здесь иррациональное и рациональное? Каким образом художник, не отключив левое полушарие головного мозга, заведующее логическими системами поведения, умудряется на полную катушку раскрутить правое, где бьется всепожирающий огонь образного мышления? Знает ли, как делает это, сам художник? Нет, в теоретическом плане, пожалуй, не знает. А вот практически… Здесь у каждого творца есть свои, часто неосознанные, приспособления. От крепкого кофе и чая до пятикилометрового бега трусцой, когда надо разогреться, сосредоточиться, чтобы «проскочить» сложное, непроходимое место в работе. Но самое трудное это, конечно, совмещение, когда два потока летят рядом, когда в сознании работают два магнитофона, и все гудит от стремления развести линии, синхронизировать их, не дать перемешаться магнитным пленкам. Это как будто ты жонглируешь шарами и одновременно печатаешь на пишущей машинке. (Из главы 13. «Рассказ», С. 162.)
