— А пикет-то рядом, — сообщил ему по возвращении ухмыляющийся Чебураха.
— Для глупого геолога верста не крюк, Витя, — рассмеялся Карцев. — В следующий раз пойду на север.
К обеду, завершив профилирование северной части аномальной зоны, они вернулись к нулевому пикету и развели у ручья костер. Пока Чебураха разогревал неизменную перловую кашу и готовил чай, Карцев построил на полях пикетажки прикидочные графики магнитного поля и возможные варианты геологических разрезов под ними (соответственно, с рудной зоной), а затем сделал ориентировочный подсчет ресурсов железа до глубины двести метров.
— Готово, Андреич, — позвал Чебураха. — Что Вы там считаете?
— Прикидываю, можем ли мы рассчитывать на премию, Витя…
— Ну и что? — с жадным интересом спросил тот.
— Ой, вряд ли. В северной части может быть лишь пять-десять миллионов тонн руды.
— Миллионов тонн? Разве это мало? — удивился Бычковский.
— Увы, Витенька. Практический интерес для добычи в наше время представляют объекты с запасами от пятидесяти миллионов тонн и выше — до миллиардов. Впрочем, с формальной точки зрения это все же месторождение, но малое, бесперспективное.
— Значит, премию за него не дадут? А я уж губу раскатал, карман внутренний хотел нашить для денег…
— Ну, погоди, нас ждет еще южная часть. Вдруг там масштабы в десять раз больше?
Вечером, шатаясь под тяжким рюкзаком, Чебураха сказал:
— А все же интересно сегодня было в маршруте. И аномалии прослеживать и руду искать. Пусть ее оказалось мало, но ведь она настоящая…
— Самая настоящая, — ответил из-под своего рюкзака Карцев. — К тому же богатая. Где-нибудь в Чехословакии ее вполне могли бы начать добывать… У нас же просторы, масштабы, гиганты индустрии… Ладно, Витя, приходи к нам на следующий год: мы будем, по планам, золото искать, а его промышленные запасы всего лишь тоннами измеряются.
— Золото? Натуральное? А вы меня возьмете?
— Возьмем, возьмем. Даже впридачу с каким-нибудь твоим другом Крокодилом…
Сезон близился к концу. Участились холодные дожди, нередко со снегом, а в ясную погоду по ночам подмораживало. Печки в палатках топились почти круглосуточно, причем на ночь в них загружались на угли толстые сырые березовые чурбаки, тлевшие, давая тепло, до полуночи, а затем приходилось вылезать из спальника и наталкивать новые, которых обычно хватало до утра.
Тем не менее, работы еще продолжались — по системе закидушек. Однажды Аркадий Алексеевич позвал Карцева и попросил слетать на несколько дней на речку Веселую — с целью добрать из ее притоков шлиховые и донные пробы.
