— Вот так я кончаю, — чуть погодя горько сказала Юлия. — И то редко. Понял теперь, почему я люблю начало отношений и не люблю постель?
— Не совсем, — озадаченно молвил Сергей Андреевич. — Ты ведь была перед этим близка к оргазму?
— Мне тоже показалось, что с тобой у меня все будет хорошо и сильно. Но ты вошел и начался спад… Наверно, это уже безусловный рефлекс на мужской орган, приобретенный за время замужества. Вовка у меня был мужик бесхитростный: ему захотелось — значит, давай…
— Ничего, Юленька, у нас полночи впереди и масса неиспользованных возможностей. Найдем твою заветную струнку… Пока же дай-ка мне твои ножки ровненькие, полненькие, незаслуженно мной обойденные, я их легонечко поглажу, понежу да и поцелуями пройдусь…
Минут через пятнадцать-двадцать они уже подзабыли о первом проколе, вернувшись в состояние сладкой истомы и взаимной тяги. Провинившийся «орган» тоже ободрился и явно желал реабилитации.
— Ну-ка, моя красавица, повернись на бочок да ко мне спиночкой, — ласково приказал любострастник. — Так будет удобнее сжимать твои груди бесстыжие…
Потискивания он сопроводил ласковыми покусываниями плечей и спины, затем полуразвернул к себе Юлю и применил свой излюбленный прием со всасыванием в грудь… Трепет вновь охватил ее. Памятуя об ее прошлом оргазме, он проник спереди кистью меж полных ног, к вульве и клитору… Она задышала, завозилась, стала поерзывать попой, отчего «орган» оказался совсем рядом с известной пещеркой и слегка проник в нее… Махи ее попы стали шире, но он нарочно придержал ее и даже оставил в покое клитор, оторвался и от груди, переключив губы на плечи, шею и давно не целованные уста… Потом легонько возобновил фрикции и пальпирование, ощущая нарастание в ней страсти — и вновь притормозил… В таком качелевидном ритме ласки длились и длились, а желание достичь оргазма в Юле все росло. На одном из пиков мучитель стиснул руками крутые женские бедра и стал, наконец, мощно гонять свою «штуку». Доселе слабое постанывание Юлии переросло в громкие, без стеснения крики, и она забилась в конвульсиях… В их ходе случилось и его содрогание, — вряд ли замеченное взбудораженной любовницей.
С привычной сноровкой он стал покрывать бесчисленными поцелуями кожу на бедрах, талии и спине женщины («Правда, как атлас!» — мимоходом одобрил Карцев) и добился вторичного длительного трепета на спаде ее оргастической волны.
— Что за чудеса ты со мной творишь? — изумленно прошептала Юля и вдруг, крепко обхватив любовника, зарыдала на его плече. Карцев лежал молча и легонько поглаживал ее плечи и волосы: пережидал. Немного успокоившись, она поцеловала его несколько раз без разбора в лицо и заговорила:
