— Если ты сейчас сказала не двусмысленность, то я в двусмысленностях ничего не понимаю! — распростился с ней Карцев и двинулся в соседнюю комнату, приспособленную сегодня под дансинг.
После смены ряда партнерш он взял в объятья еще одну медичку — на первый взгляд излишне буханистую — и вдруг ощутил к ней сильное влечение. Ее объемная, слабо стесненная лифом грудь мягко прильнула к его груди, а полные, нежные ляжки восхитительно облекали в движении его колено и бедро. Обнаженные руки мягко лежали на его плечах, а когда он в приливе чувств как бы поднырнул под них, она согласно обняла его за шею. Ах, какие волнительные мгновенья они сейчас переживали, тесно впаявшись друг в друга и лишь слегка покачиваясь и переступая! Длить бы их да длить! Но музыка, конечно, смолкла. Все пары распались, а они продолжали стоять в объятьи.
— Юля-а! — игриво позвал женский голос. — Ау-у! Ты не потерялась?
— По-моему, ее нашли! — тут же поддержал другой. — Вишь, как вцепился!
Карцев полуобернулся на голоса и слабо улыбнулся:
— Ау, девоньки! Бегите в лесочки по свои грибочки! А мы с Юлей пока здесь отдохнем!
Музыка вновь явилась, они затанцевали, но прежнее опьянение ослабло, момент ушел.
— Пойдем подышим! — шепнул Карцев на ушко незнакомой Юле, она глянула испытующе ему в глаза и поддалась тяге его руки.
На темном, скрипучем от мороза крыльце они сразу стали целоваться, причем Карцев жадно, беззастенчиво, быстро мял нежные плечи, спину, бедра, ягодицы, но когда перешел на грудь и пах, Юля выгнулась и оттолкнула его.
— Нет, нет, не надо этого!
— От тебя невозможно оторваться! — жарко зашептал охальник. — Все во мне просто кипит! И ты, — я же чувствую! — зажглась… Ведь мы не юнцы какие-нибудь, все понимаем и все можем себе позволить… Или ты замужем и сверх поцелуев остальное под запретом? — спохватился он.
— Не-ет, я в разводе, — нехотя призналась Юля. — Но вот так, первому встречному отдаться разве дело? К тому же в любви мне всегда нравилась романтика: прогулки, пылкие речи, нежные объятья…
— Распрекрасно. Завтра же и начнем все это проделывать в нашем пейзанском бору. Или ты предпочитаешь городские стриты и авеню, с заходами в кафе?
— Какой ты быстрый… Я еще не решила, как с тобой поступить… И вообще, пойдем-ка в дом, холод нешуточный…
Дней десять спустя, поздним вечером, по пустынному, открытому всем ветрам автопроселку, соединяющему Криволучье с трассой М-ск-Лесогорск, поспешно, но весьма странным образом перемещался человек. Фасонисто одетый (короткая куртка, зауженные брюки, формовка из хорька), он то широко скакал одним боком или другим, то мелко семенил задом наперед, то мчался грудью… При этом закрывал попеременно ладошкой одно ухо, другое или нос и щеки, по которым бежали уж и слезинки, внезапно хватался за колени, а также ляжки… Время от времени из груди его вырывался бешеный рык и обильно сыпались причудливые проклятья и стенания.
