— Опера — это опера, а здесь романсы. Это разные жанры, а все жанры, как известно, хороши, — резонно ответила жена.
— А я согласна с папой, — вмешалась статная, миловидная дочь лет двадцати. — Это было прекрасно! Никогда не слышала ничего подобного! Благодарю Вас, мсье Персонн, и ваших артистов.
— Кстати, господин артист, — пригляделась к мэтру Тучкова старшая, — эти шрамы ведь у вас нарисованы? Гримом?
— Это так, мадам, — согласился Дмитрий. — Не судите меня строго. Я люблю конфиденциальность, потому и маскируюсь.
— Вы — дворянин? И вовсе не француз? — вдруг спросил Тучков.
— Русский и дворянин.
— Какую носите фамилию?
«Докопались, гады» — затосковал Митя, но ответил:
— Лазарев.
— Лазарев? — встрял Войеков. — Не из адмиральского ли семейства? Только ни у кого из трех братьев нет таких великовозрастных сыновей…
«Попал! Стоп: Лазарев как раз был во время кругосветного плавания на Аляске!»
— Я родился на Аляске, — скупо сказал Дмитрий.
— Вот так поворот! — хохотнул губернатор.
— А ведь там был Михаил Петрович! — торжествующе сказал Войеков. — Году так в пятнадцатом. Так он Ваш отец?
— Да.
— А кто же матушка Ваша?
— Я бастард, — признал очевидное Лазарев. — Мать из рода сибирских казаков…
— Что ты пристал к человеку, Петр Петрович, — скривился губернатор. — Он нам так душу приподнял своими песнями, а ты в его душу лезешь. Бастардов, если хочешь знать, в истории России полным-полно. По Карамзину и князь Владимир, который Русь крестил, был бастард! Нет, надо все-таки позвать Вас к себе на обед, господин Лазарев, и там подробно поговорить. Ты как думаешь, Лиза?
— Что мне думать? Думай не думай, а у нас что ты себе в голову вобьешь, то и будет. Впрочем, будем рады с Вами еще раз увидеться.
— Я тоже приглашаю Вас, господин Лазарев, и вашу труппу на концерт, — извинительным тоном сказал Войеков, — который состоится 1 января нового года в дворянском собрании. Вы сможете там исполнить две-три самые приличные песни из вашего репертуара.
«Вот радость-то, за бесценок потерять целый вечер…» — подумал Дмитрий Николаевич, но сказал с улыбкой:
— Непременно порадуем московских дворян.
— А к нам пожалуйте 2 января, к 3 часам дня, — сказал Тучков. — Мы в Москве обедаем рано.
После перерыва они исполнили еще сердцещипательные песни («Жил-был я», «Белая акация», «Берега») и веселые («Песня о студенте», «Опальный королевский стрелок», «Песня об извозчике Ереме»).
— А сейчас, — объявил Митя почти в конце, — прозвучит гимн Чистым прудам, конечно же вашим, московским.
