И вот это двойное и параллельное чудо узнавания началось…
Замечательно, что классным руководителем у нас оказалась самая главная в те времена учительница, то есть по русскому языку и литературе. Это была Прасковья Петровна Горюн – молодой, но далеко не начинающий педагог после, кажется, Харьковского учительского института. Мое восхищение ею в первый день было так велико, что даже мой брат через много лет однажды при случае напомнил мне о нем! Я взахлеб рассказывала дома о том, как она знакомилась с классом. У нее были вопросы к нам, девчонкам, совсем не такие, как у Анны Яковлевны. Разумеется, сейчас в памяти не все они, но эти уж помню точно: 1) Не жаль ли, что кончились каникулы? Где вы их провели и с кем? 2) Сумел ли кто-то из вас побывать и в другой стране? И даже сразу в нескольких странах? 3) Кого же благодарить за чудесные путешествия по миру? А может быть, и во времени?
Она вела себя тогда совсем не как учительница, а как будто действительно сочувствовала нам, что кончилась наша чудесная летняя свобода, впереди – серьезные будни. Почти на каждый ее вопрос поднимался лес рук, а она только радостно ждала ответа, запоминала имена и просила простить, что сегодня не может всех дослушать до конца. Помню, как все замолчали в замешательстве, когда она предположила, что кто-то на каникулах ездил за границу, но когда она сказала про «несколько стран», руку подняла… одна я, догадавшись, что речь идет о книгах, и назвала почему-то морские путешествия на фрегате «Паллада» Гончарова и крейсере «Забияка» Станюковича. Это было первый раз, когда о книгах – разных, совсем не по программе – вспоминали, их кратко характеризовали и даже говорили об авторах! Тогда же для себя я выяснила, что большинство класса много и с удовольствием читало пионерские повести, но не давало себе труда запоминать их автора (то, что у нас дома было, конечно, само собой разумеющимся). И Прасковья Петровна, к удовлетворению моих родителей, весь класс пожурила: «Это очень обидно писателям, что вам все равно, кто там из них писал о Ване Солнцеве6, а кто о Томе Сойере. Ведь это они придумывают своего героя, дают ему имя, дарят ему друзей… Не знать авторов – очень и очень стыдно!» Еще помню, что в тот день я взяла себе на заметку жюль-верновского «Пятнадцатилетнего капитана», который уже был знаком нашей Рите Довгаль, а как же это я… все еще не читала, упустила книгу с таким завлекательным, многообещающим заглавием!
